ты весь день бездельничала, только жрёшь, а толку-то!

— Я⁈ — Откинув гитару, Нармэла забросила подушку в ответ обидчице, но та пригнулась, и подушка едва не попала в стеклянную вазу. — Я без всяких бесполезных шараков его искала! Весь день летала над городом! Это Раэнорэ ничем не хочет помогать!

— Я, между прочим, работаю! — послышался недовольный крик из соседней комнаты. — Деньги приношу, кормлю всех, а вы заняты непонятно чем! Хоть бы спасибо сказали и дали поспать…

Лина всё же умерила крик до злого шёпота:

— И как, нашла? Летая по улицам.

— Нашла… — Нармэла отвечала ещё тише, — только не Бафомета, а одну из его жертв, который выжил. Правда, не смогла к нему подойти, он на улице стоял…

— Дурра! — Вот рычать шёпотом Лина уже не умела. — В человека и подходишь!

— Сейчас я к вам так подойду, что на всю жизнь людьми станете! — Вновь встревожилась Раэнорэ. — Спокойной ночи!

* * *

Теперь впереди маячило моё заселение в другую квартиру. Дом был старым, словно одиноким среди современных многоэтажек. Такому место на питерской набережной, но никак не в Москве. Моё внимание сразу привлекли широкий подъезд и высокие потолки.

Сейчас моя новая знакомая вновь пребывала в мужском поле, и всё равно я по привычке обращался к нему в женском роде:

— То есть, у тебя была нормальная квартира, а ты ночевала на чердаке? — Будь я самкой, возможно, он бы позволил себе упасть в обморок. Та «коробка» просто давила потолком и сжимала стенами, а теперь выясняется, что Мартос имел хорошую квартиру в дореволюционном доме…

— Вдохновение, друг мой… Не знаешь, где его словить. К тому же, я не очень люблю жить на первом этаже… Да ещё и по соседству с непонятными личностями, — рыжий покосился на табличку «ЧУДО» на двери справа от его квартиры и вставил ключ в замок. — Наверное, очередные светлые маги. Чуешь, как несет энергией?

— Я чую драконов… вроде нас, — я тоже присмотрелся к квартире за дверью с табличкой при помощи своего особого зрения.

— Дверь для «чуда» слишком уж обшарпанная, — наконец изрёк рыжий «товарищ», продолжая сверлить взглядом табличку. Странное название некого общества или фирмы — «ЧУДО» — и никакой дополнительной информации. К тому же, жить рядом с конторой значит сталкиваться со случайными посетителями даже в столь старом здании. Или «прохожих» здесь почти не бывает? В подтверждение догадок из-за таинственной двери с табличкой послышался вполне себе бытовой шум вроде передвижения стульев, шагов и приглушённых голосов. Звукоизоляция так себе…

— Может, поторопимся? У них и глазок есть, — внимание (теперь уже) девушки привлекло запылённое круглое стёклышко на уровне плеч человека среднего роста. Подозрительно на него косясь, она достала ключи и раскрыла вход в своё второе (или всё-таки первое?) жилище. — Давно я не заходила сюда, — хозяйка закрыла дверь человеческой рукой, но нажала на выключатель уже крыльевой ладонью. Зубастая тварь широко зевнула, распахивая средства для полёта во всю ширину коридора. — Пррростор!

В самом деле, площадь у этой квартиры была в несколько раз больше чердачных помещений, в которых раньше ютились два существа размером побольше человеческого. А вот мебели было мало — или же возникало такое впечатление. Зато она была достаточно широкой, чтобы быть удобной обоим обликам.

— У нас могут быть отдельные комнаты, если захочешь, — Марта подмигнула и начала распаковывать свою небольшую сумку с пожитками. После чего предложила отпраздновать новоселье, и не важно, что это было скорее бегство от Мандилиона. По случаю праздника даже приготовила особый ужин. Он не слишком удался с кулинарной точки зрения. Так всегда — захочешь выпендриться и запарываешь дело. Впрочем, я не обратил много внимания на подгоревшие отбивные — сама атмосфера большой, полутёмной кухни и собеседница отвлекали от мелких неудач, настраивали на романтику.

Я поначалу не собирался выпивать за переезд, но уговорился на один бокал. В конце концов, это не мифическая (или нет) попойка у работников цеха, где не признавали за алкоголь напитки ниже сорока градусов (а скорее чистый спирт). Марта убедила, что старое красное вино приятно на вкус и послевкусие, и это оказалось правдой. Однако этого иной показалось мало:

— Не хочешь сравнить своё восприятие с восприятием акаб? — рыжая отошла от стола, чтобы вернуться со стаканами. На мой испуганный взгляд внимания не обратила. — Да, на этот раз порция больше, но и пасть… тоже.

— Думаю, с хищным языком вино окажется кислым и противным… — я заранее сморщился, представляя себе гадостный вкус, — и разве ты забыла про Акулину? Не хочу на неё походить, она странная.

— Акулина пьет бутылками; я надеюсь, тебе столько не понадобится. У меня такого количества и нет, я предпочитаю количеству качество, — разливала вино по стаканам уже тёмно-серая лапа, достаточно ловкая, чтобы манипулировать предметами и крепко держать их.

Только из любопытства я попробовал содержимое стакана, к удивлению, теперь более сладкое и приятное. Марта чуть прищурилась:

— Я специально подбирала марку, чтобы акаб смог её оценить.

Второй круг распили с пожеланиями удачи друг другу, очень необходимой в последние дни. От живота расходились приятные волны тепла, голова стала лёгкой и мысли чуть туманились. Даже не подумав как следует, я с чего-то вдруг сменил облик, и теперь меня начали волновать последствия. Нет, не для «мифического» акаб, а для человеческой тушки. Впрочем, с каких пор второе тело принадлежит совсем чужому существу? Ни один нашаранин не считал себя несамостоятельным существом, которое поклоняется человеку, в коего вселилось для обретения разума.

Выпитое, странным образом воспринятое нечеловеческим обонянием положительно — иначе бы не смог просто поднести к лицу — начало действовать. А шататься, хватаясь когтями за стены или обивать дверные косяки очень не хотелось. Разве только чтоб…

Я пошевелил пальцами… лапы, поднесённой поближе к глазам:

— Вроде ничего, хотя хищник, — сейчас это тело тянуло минимум на тигра, только с крыльями, — не должен пить такое.

Марта в ответ задрала