отдавая себе отчёт, что делаю, я резко взмахнул крылом, задев пером лоб драконицы. В этот же момент её подкинуло и резко потянуло вниз, с высоты здания, так резко и быстро, что не было времени среагировать и расправить крылья. Тротуар встретил мохнатую тушу резким ударом, разломавшим череп и позвонки мелкими черепками. Резкая боль вернула сознание обратно на крышу, пред мои гневные зловеще-жёлтые очи:

— Это предупреждение, — тихо, через зубы я пригрозил испытавшей видение собственной смерти.

— Тогда это действие, — из тела темной в аурическом диапазоне начало исходить аспидно-черное, липкое излучение, и прежде чем я поставил защиту, излучение разорвало саму драконессу, закружило её ошметки плоти нечестивым самумом, пока каждая клетка прогнившего изнутри тела расширялась и становилась видимой невооруженному глазу. За секунду это ужасное бесформие, бывшее крылатым существом, раздулось почти до размера дома, на крыше которого стоял я, маленький и не способный ни пошевилиться, ни ударить противника — сонм чёрных амеб, роев склизких макроклеток, окруживших меня со всех сторон и затмивших небо.

— НЕ МЕШАЙ! — В унисон произнесли миллионы маленьких круглых ртов, похожих на осьминожьи присоски, оснащенные иглоподобными зубами. Крик придавил меня к крыше, а невообразимое, нереальное существо покружило свой ураган вокруг меня ещё пару раз и темной тучей невидимо для москвичей полетело над городом к окраине. Вряд ли кто-то смотрел в небо, а если смотрел, то собственные рассудок и память уберегли наблюдателя от глубокой психической травмы.

Я так и остался на крыше, не в силах и без намерения встать, и поднялся на крыло только через полчаса. Хаотичные мысли о новом враге, который во злобе и ненависти превосходил любую горстку людей-фанатиков, не давали покоя моей душе.

* * *

На следующий день, возвращаясь из института, во дворе своего дома ты заметил молодую девушку — что странно, с полностью белыми волосами, белыми, а не седыми. Подозрительно высматривая все подходы к твоему дому, она наконец заметила тебя и, встав со скамейки, уверенно к тебе подошла:

— Это вы — Павел из двадцатой квартиры?

Ну, начинается… Успел же ты прославиться, чёрт подери… и не так, как тебе бы хотелось.

— Нет, я Федот из тридцать восьмой, — не желая выяснять, что от тебя потребовалось этой, как ты тогда о ней думал, очередной журналистке, ты поднял воротник пальто и уверенно продолжил путь к двери. Впрочем, тебе никогда не стать мастером отмазок, ложь твою альбиноска быстро раскусила:

— Что же вы врёте… я ведь только поговорить пришла, не просить чего-то, не кушать вас…

— Вы что, каннибал? — ты мрачно развернулся к девушке и пристально всмотрелся в её глаза. Красные, как и полагается альбиносу, хотя в них не чувствовалось агрессии или чего-то враждебного, наоборот, девушка смутилась и потупила взгляд:

— Извините… наверное, не с этого надо было начать… ну вот, теперь вы меня боитесь…

— Я вас боялся ещё тогда, когда вы меня выслеживали на подходе к моему дому. Такое впечатление, что мне по собственному городу в мирное время придётся перемещаться короткими перебежками и высматривать потенциальных журналистов или «волшебников», — продолжая изучать собеседницу, ты всё гадал, к кому бы причислить эту особу. Для журналистки слишком косноязычная, для «волшебницы» — слишком скромная.

— Наверное, вас уже достали расспросами и напоминаниями, я понимаю… Но я сама скорее детектив. Полиция не захотела расследовать этот случай, она не станет выслеживать дракона, — про полицию Вера сказала наугад или почти наугад. Во всяком случае, если менты не объявят то дело висяком, она сильно удивится.

— Дракона? — Ты сразу понял, что речь идёт о монстрах вроде Катерины или Бафомета, но такой термин казался тебе неподходящим и каким-то сказочным. — Кто же вы такие, что захотели?

— Мы — другие драконы, — Арвера рассудила, что врать сейчас смысла не имеет, и открытость поможет установить доверие. — Сами по себе мы не жестокие, но маньяки, к сожалению, у всех бывают. Мне, наверное, больше чем вам ненавистен преступник; кроме отвращения ко всем его ужасам мне стыдно, что он — мой сородич.

— О, это хорошо, что вы тоже драконы, — несмотря на очевидную опасность, ты усмотрел множество плюсов в этом знакомстве. Например, возможность выяснить об их превращениях и прочих трюках из первых… лап, — у меня к вам тоже много вопросов. Как мне вас называть? Вернее, не всех вас, а тебя.

— Пускай Вера, — вздохнула альбиноска. — Только не Верочка, этот вариант мне не нравится.

Не хотелось бы тебе, конечно, приводить ужасного монстра себе в квартиру, но адрес свой ты уже выдал им, сам не зная, как. На улице стоять или сидеть на скамейке — слишком холодно. В кафе могут подслушать, да и дорого — придётся заказывать еду, чтобы выдать себя за обычных посетителей.

Поднявшись до своего этажа, ты показал Вере дверь с золотыми цифрами «20» и, сам себе удивившись, повелел:

— Взламывай.

— Ты уверен⁈ — Вера ошарашено отшатнулась от металлической двери. — Зачем?

— Я хочу проверить, сможешь ли ты ко мне вломиться ночью или в иное время, когда мне будет неудобно встречать гостей. Если не сможешь, значит, есть ещё во вселенной безопасное место, где я могу от вас скрыться, и тогда нет смысла раскрывать перед вами его планировку. Если сможешь, значит, мне бесполезно от вас прятаться, и всё равно, пропущу я вас или нет.

Арвера припомнила осаду чердака Мартоса и хихикнула:

— В прошлый раз, когда я пробиралась в чужую квартиру, дверь на фиг слетела с петель. Я могу повторить на бис, но платить за ремонт не стану.

С одной стороны — действительно, если этот монстр разнесёт своей тушкой твою дверь, будет мало приятного. С другой стороны — это хорошая отговорка. Может, эта странная особа вовсе не умеет превращаться или делать что-либо сверхъестественное. Да, альбиноска, но такие даже среди людей бывают.

С кислой миной ты всё же отпер дверь квартиры и пропустил Веру внутрь тёмной прихожей. Родственники пока ещё на работе. Хорошо, с одной стороны,