тот человек, которого я знал, не мой родной отец.

Гадюка смотрел на него какое-то время, после чего ответил:

– Да. Твои настоящие родители из более … благородного рода.

– Кто они?

Гадюка отрицательно покачал головой.

– Сейчас это уже не имеет значения. Достаточно будет сказать, что твоя мать была служанкой, а ты незаконнорожденный.

Этос ждал.

– И ты мне больше ничего не скажешь?

– Пока нет. Ещё не время.

– А когда же будет это время?

– После того, как закончится твоё обучение.

Этос был разочарован

– Понятно, – сказал он. Юноша на мгновение замолчал, но не собирался уходить.– Прав ли я, предполагая, что ты учил меня из-за моего происхождения?

– Я ещё не закончил учить тебя.

Этос не обратил никакого внимания на поправку.

– Ты говорил, что не берёшь учеников, но выучил меня. И явно не только из-за моих способностей. Ты ещё не стар, и я сомневаюсь, что тебе нужен преемник, так что остается только одно. Это из-за моего происхождения, не так ли?

– Так.

– Для тебя это всё какая-то игра, не так ли? Взяв меня в ученики, ты всего лишь сделал ещё один шаг к победе в какой-то запутанной игре, да или нет?

Гадюка пожал плечами.

– Вся жизнь игра. Чем раньше ты поймешь это, тем лучше будешь в неё играть.

Этос покачал головой.

– Если жизнь игра, я не понимаю её.

– Именно поэтому я до сих пор учу тебя.

Этос кивнул, расстроенный тем, как легко Гадюка выпутался из всех его каверзных вопросов. Он развернулся, чтобы уйти, но затем резко остановился и повернулся к Гадюке:

– Ещё кое что.

– Да?

– Ты засмеялся, когда Дрейк назвал себя Энтрери. Почему?

– Причина сокрыта в истинном значении этого слова.

– И что же оно означает?

Гадюка задумался, словно ответ было сложно сформулировать.

– Оно означает, – наконец сказал он, – совершенного убийцу.

– Совершенного убийцу?

– Да. Я рассмеялся, потому что Дрейк едва ли достоин этого звания. Это древнее слово, и я сомневаюсь, что он в полной мере понимал его значение.

Этос внимательно посмотрел на Гадюку.

Энтрери.

Если это значит «совершенный убийца», то существовал только один Энтрери. В этом Этос был полностью уверен.

Глава 17

Дондон

Сегодня Зазесспур был знойным.

Этос бесцельно блуждал по улицам. Он думал, что больше никогда сюда не вернется – и вот он снова здесь.

Не было никакой видимой причины возвращаться в Калимпорт. Там он чувствовал себя подавленным и испытывал сильную сердечную боль. Он даже думал о разумности попытки связаться с Артемис и Джитиндером и задавался вопросом, не было ли более мудрым решением не придти на встречу, которую он назначил.

Кроме того, в подобного рода встрече была некая доля риска, который нельзя игнорировать. Он дважды подвергся атакам людьми в чёрных одеждах и не сомневался, что за ними последуют новые. Он хотел знать больше о целях нападавших прежде, чем придётся снова рисковать вслепую.

Вероятно, это как– то было связано с Гадюкой. Конечно, эти люди не были настроены дружелюбно. Возможно, хотели его убить. Этос задался вопросом, знал ли вообще Гадюка об их существовании.

Как ты будешь справляться с этим небольшим дополнением к твоей игре, Гадюка?

Этос покачал головой. Гадюка никогда ничего не спрашивал о его визитах во внешний мир, и это озадачивало юношу. Это не противоречило характеру убийцы, но и не было в его правилах. Мастер был сложным человеком, и Этос ощущал, что о вылазках Этоса наружу он знал больше, чем показывал.

Внезапно поймав взглядом фигуру, которую и пришёл увидеть, он выкинул это из головы.

– Привет, Дондон.

Хафлинг взглянул вверх. Сегодня он играл слепого нищего, но Этос знал, что сквозь бандаж, повязанный вокруг головы, Дондон мог видеть его вполне ясно.

– Этос? – спросил он. – Это ты? Я не могу видеть сквозь проклятый… подожди минуточку.

Момент спустя повязка была снята, и ухмыляющийся Дондон стоял лицом к лицу с ним.

– Этос! – сказал он. – Где ты был?

 – Я… – внезапно его захлестнула волна стыда. – Уделял внимание некоторым вещам. – наконец сказал он. – Дондон, я могу подтвердить смерть Дрейка. Он был членом отряда Энтрери.

– Какого? – смутился Дондон.

– Отряда Энтрери – группы, которую послала гильдия, чтобы убить Гадюку.

– Понятно. Я полагаю, они провалили задание?

Этос кивнул.

– Я думал, ты должен был знать о Дрейке.

– Да. – кивнул халфлинг. – Очень жаль. Ты не видел как это произошло?

– Я сделал так, чтобы это произошло, – сухо ответил Этос.

Дондон очень странно на него посмотрел, не уверенный как ему лучше ответить.

– Я устранил каждого члена отряда, – продолжил Этос, говоря так, словно писал признание. – Они проводили операцию в доме Гадюки, прежде чем я остановил их.

– Но… – хафлинг был озадачен. – Но я думал, что ты хотел, чтобы они… Ну, преуспели.

– Я хотел.

Хафлинг потряс головой, не понимая.

– Тогда почему ты убил их?

– Потому, что боялся того, что сделает Гадюка, если я не сделаю этого. Я хотел, хотел, чтобы им удалось преуспеть – преуспеть в обоих их заданиях.

– Обоих? – спросил хафлинг, и его осенило .– Их послали, чтобы убить и тебя тоже.

Этос кивнул.

– Я убил их.

– Не говори глупости, – сказал Дондон. – Ты убил их в целях самозащиты.

– Нет, – сказал Этос. – Я убил их потому, что они не могли убить меня.

Дондон покачал головой.

– Послушай, я не изображаю понимание, но верю тебе. Ты не хотел этого делать. Не позволяй этому грузу сломать тебя напрасно. Я твой друг, Этос.

Этос взглянул на него.

– Спасибо, Дондон. Я рад, что ты… Мне лучше, благодаря тебе.

Дондон дружественно кивнул.

– Итак, – сказал Этос, добавляя в свой тон немного приветливости, – как дела здесь, в Зазеспуре? Держу пари, так же, как и всегда.

Дондон хихикнул.

– Едва ли. Все демоны и дьяволы нижних планов не смогут вызвать такую суету, если их выпустить в город.

– Да? Что-то случилось?

Дондон кивнул.

– Два дня назад голова прежнего мастера Гильдии была выставлена у ступеней крыльца здания Гильдии, но я догадываюсь, что ты уже слышал об этом.