Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Замани его в какую-нибудь дыру, чтобы он там завяз! Он не проедет, если по бокам будут машины — заорал Орбели, не контролируя громкость своего голоса.
Его жизнь давно превратилась в непрекращающийся стресс, и он орал по привычке, потому что не верил, что когда-нибудь все это дерьмо исчезнет и он сможет вздохнуть спокойно.
Шофер, однако, не торопился въезжать в какой-нибудь двор, потому что было нереально даже перестроиться. Проспект от начала и до конца был забит машинами.
— Черт! — выругался Орбели, с чувством ударив рукой по подлокотнику. — Я в заднице!
Глядя назад, он убедился, что их преследователи движутся за ними и не собираются исчезать.
«Понятное дело, — подумал Орбели, — они хотят меня пришить».
Эта мысль подкосила и без того пессимистичное настроение, и он нерешительно достал из пальто пистолет.
— Заблокируй все двери! — отрывисто приказал он шоферу.
— Все уже сделано, — испуганно ответил тот.
Поток, между тем, совсем остановился и продвигался со скоростью десять шагов в двадцать минут. Орбели, как и предвидел в своих самых худших ожиданиях, увидел, что из «ниссана» выскочили трое крепких парней и, ловко лавируя между машин, быстро приближались к его «мерседесу».
— Твою мать! — снова выругался Орбели, чьи нервы давно были на пределе.
Только теперь он понял, в какой оказался западне. Мало того, что он не может выйти из машины и вынужден отсиживаться здесь, как крыса в норе, так еще и не может отстреливаться. Здесь найдутся десятки свидетелей, которые охотно запомнят номер его машины, и лучшего компромата, чтобы сесть за решетку, будет не найти. Нет, он должен что-то предпринять, чтобы ускользнуть от преследователей.
После десяти вызовов, на которые не последовало ответа, Орбели понял, что, судя по всему, его охрана во главе с начальником давно отправилась в лучший мир.
«Суки, азеры! — выругался он про себя. — Это месть с их стороны. Что ни поручишь, все испортят. Как можно было упустить Багирова, ума не приложу! Или все стрелять разучились? Здесь как в футболе: не забиваешь ты — забивают тебе. Упустили из-под носа, он оклемался и пошел в оборотку. Ну, держись, Багиров! Выкручусь — сниму скальп!»
Когда казалось уже, что братки вот-вот ударят по стеклам мерседеса монтировками, поток ожил, и шоферу каким-то неимоверным образом удалось перестроиться и уйти на поворот на крайнюю правую полосу.
— Мы сделали их! — в восторге закричал Орбели и умиротворенно вздохнул.
Неимоверное напряжение спало. Шофер быстро ехал и постоянно давил на клаксон, нагло выезжая на встречную полосу и требуя, чтобы его пропустили.
«Надо мигалки поставить, — мечтательно подумал Орбели, развалившись на заднем сиденье. — Очень удобно, между прочим. Поставил на крышу, и полный вперед. Пусть кто-нибудь попробует остановить».
— Куда ехать? — снова спросил шофер.
— Правильная постановка вопроса, — кивнул Орбели. — Ты парень догадливый. Гони в «Ширак»! И быстро!
Шофер кивнул и мельком взглянул на спидометр, стрелка на котором стремительно приближалась к числу сто.
* * *
Предвыборная кампания была в самом разгаре, и Коротков сидел в своем офисе днями и ночами, подстегивая избирательный штаб, чтобы шустрили и на одной левой обходили конкурентов.
— Вы везде должны быть первыми, — без устали твердил Коротков. — Везде. И как угодно. Ваши маневры меня не интересуют. Мне нужен результат — моя победа на выборах.
Чтобы сотрудники штаба не теряли мотивацию и действительно «рвали», Коротков, как опытный и хитрый политик, пообещал им всяческие блага, например, каждому по новенькой двухкомнатной квартире в Москве и «тойоту кэмри» впридачу. Он намеренно сделал свои обещания более приземленными, чтобы они выглядели реалистично. Конечно, он прекрасно понимал, что как только предвыборная гонка закончится, он разгонит всю эту шайку.
Кабинет у Короткова был роскошный. Стены обиты красным деревом. Под ногами персидские ковры. Дорогой сервиз в шкафчике с благородными напитками. На стене — большой телевизор, по которому он ежесуточно отслеживал информацию о выборах. Он мог бы свалить сию обязанность на кого-нибудь из его штаба, но он опасался, что что-то упустят, недосмотрят и, как итог, напортачат. Лучше он сам просмотрит все от начала и до конца.
Коротков включил телевизор и сразу напрягся.
— Сегодня утром был убит депутат Госдумы Тищенко Николай Валерьянович, — вещал телекорреспондент канала РТР с места происшествия, оцепленного милицией. — Киллеры расстреляли его машину, когда он выезжал из двора своего дома. Шофер с тяжелыми ранениями доставлен в больницу…
Коротков почувствовал озноб, словно заболел гриппом. На мгновение ему стало так страшно, что он подумал на время исчезнуть из страны. Но потом, собравшись с духом, отогнал панические мысли, в чем ему изрядно помогли пару рюмок хорошего коньяка.
Выпив, Коротков ощутил блаженное опьянение, разлившееся теплом по всему телу.
«Как же они до него добрались? И кто добрался? — размышлял Коротков над убийством давнего приятеля Тищенко, чьи интересы были направлены в область нефтяного бизнеса и девелопмента и через которого Коротков впоследствии намеревался проворачивать свои бизнес-проекты. — Это намек? Или прямая угроза? Самое опасное заключается в том, что я не знаю, кто это сделал. Чего они добиваются? Может быть, я следующий?»
Когда в кабинет к Короткову постучалась секретарша, он предупредил ее, что сегодня никого не принимает, и пусть все назначенные визиты она перенесет на завтра.
«Где этот супермен? — недовольно думал Коротков, копаясь в записной книге мобильного телефона. — То объявится, то пропадет. Если хочет, пусть борется за мировую справедливость, правда, в моих интересах. Я не позволю ему перейти мне дорогу, хотя… кишка у него тонка на такие дела».
Найдя телефон Забродова, Коротков удовлетворенно хмыкнул и нажал кнопку вызова. Прежде всего, он хотел обезопасить себя от инцидентов того рода, который так некстати приключился с Тищенко. Для этого ему нужен был личный гарант безопасности, которым вполне мог быть Забродов. Коротков был не против, чтобы тот разобрался с его главным врагом и главным спонсором в одном лице — Артуром Орбели. В конце концов, когда он получит в руки власть, то не собирается быть чьей-то марионеткой, а наоборот, наведет порядок во всей стране, чтобы все трепетали, только услышав его имя.
— Илларион, нужно срочно увидеться, — сухо сказал Коротков, услышав знакомый заспанный голос.
— По какому поводу?
— Неважно, — отрезал Коротков. — Нужно срочно встретиться. От этого зависит наша жизнь.
— Неважно, но срочно, — проворчал Забродов. — Поди разберись в ваших головоломках.
— Через час на Чистых прудах.
— Дайте хоть одеться.