— Верно, — подтвердил Борланд, медленно переводя взгляд с Тиграна на Геворга и обратно. — Значит, дело можно решить, если прольется кровь… общего врага.

— Геворга и Тиграна словно пригвоздило к полу.

— Мы должны драться с тобой? — спросил Тигран, поднимая клинок на уровень глаз.

— У вас нет лучшего выбора, — ответил Борланд. — Разве что перерезать друг друга.

— Почему именно ты? — спросил Геворг.

— Я нейтрал, — ответил Борланд. — Незаинтересованная сторона в вашем споре. И мне раньше приходилось вступать в битвы с обоими кланами. Мне есть за что платить. За все поражения и победы. За столкновения интересов, когда не было единой для всех истины. Примите этот бой как мою расплату, и деритесь, как мужчины, ибо ни у вас, ни у меня не будет другого шанса вернуться домой.

Он метнулся вперед и практически одновременно распорол остриями клинков комбинезоны обоих братьев.

Оба отскочили и волей-неволей изготовились к бою.

Нож Борланда был копией ножа Тиграна, так как он отдавал предпочтение именно хищному боевому клинку "долговцев". Полученный же им от Фармера вообще не был ножом в обычном смысле этого слова. Фармер таскал с собой гражданскую модель, изящно заточенный кусок углеродной стали, больше похожий на хромированную детальку от спортивной машины, в которой не имелось прямых линий и контуров. Обычно такие короткие ножи — без гарды и с круговыми прорезями, в которых рукоять и клинок составляли единое целое, — расходились па сумасшедшим ценам как сувениры, и лишь в последние годы их начали брать на вооружение армии различных стран. Пока что в порядке эксперимента. Впрочем, логика подобных опытов не выходила за рамки всемирной гонки по поддержанию имиджа и крутизны военных. Если даже пехоту некоторых государств укомплектовывают двухкилограммовыми "дезерт-иглами", то чего можно ждать от холодного оружия?

Борланд противопоставил собственный нож равноценному клинку Тиграна, повернувшись таким образом, чтобы хмурый "долговец" оказался по его правую руку. Краем глаза он следил за Геворгом, стараясь не упускать из виду кинжал и настороженные черные глаза.

Тигран, выбросив руку вперед, провел несколько уколов в лицо. Борланд уклонялся с линии атаки, сопроводив уклоны парой отбивающих маневров. Скоро он уловил, что Тигран использовал исключительно линейный бой, предпочитая фехтовать ножом, сконцентрировав на нем все внимание. "Долговец" даже не пытался задействовать в схватке рукопашные приемы. В отличие от него Борланд предпочитал круговые техники, где нож являлся не более чем дополнением к собственному телу. И Геворг сражался точно так же, как выяснилось.

Бросив на брата полный боли взгляд, черноглазый "свободовец" ввязался в схватку. Лезвие его кинжала, остро заточенного с обеих сторон, сверкало при ярком свете ламп Арены. Геворг описывал круги кинжалом на уровне шеи Борланда, и каждое его движение являлось основой для последующего, выводя перед головой сталкера смертельные зигзаги. Рассекающие удары чередовались с обратными, вертикальные — с горизонтальными и косыми. Геворг тем не менее не мог пользоваться преимуществами свободной левой руки, поскольку ему мешал Тигран.

Ни один из нападающих не пользовался обратным хватом, или, как это еще называют, "сосулькой", за что Борланд их мысленно похвалил. Боец, взявший нож лезвием к локтю — мертвый боец. За исключением моментов, когда нужно добить незащищенного противника. И все же сам Борланд именно так перехватил несуразный нож Фармера, предпочтя попросту парировать им наиболее опасные замахи Геворга, пусть и рискуя при этом потерять пальцы. Все лучше, чем потерять жизнь. Матовый, затемненный кусок стали в его левой руке в любом случае не предназначался для проникающих ударов и поражения жизненно важных органов, с его помощью можно было разве что рвать живую ткань или блокировать встречный удар.

Поединок длился уже тридцать секунд, все трое действовали молча, шурша ногами по кускам стекла на полу. Звон клинков участился, и Борланд понял, что в таком темпе против двоих он долго не продержится. И перешел в наступление.

Технику братьев он уже изучил достаточно хорошо. Оба оказались серьезными бойцами. Но стал ясен и ответ на вопрос, почему Тигран отказывался от боя — Геворг дрался лучше. В его прошлом явно случилась пара смертельных схваток, в то время как Тигран просто качественно отработал приемы в учебке клана. Всего лишь пара — потому что серьезных боев на ножах в жизни любого человека бывает не больше двух. Слишком непредсказуем этот способ единоборства, сотни факторов могут переломить ситуацию. Если кто-то хвастается, что вырос на улице, не выпуская неразлучную "финку" из рук, — место ему в лечебнице или в Книге рекордов Гиннесса. Бой с ножами на уничтожение — всегда лотерея. Каждый год тренировок в битве на ножах способен добавить лишь пару процентов удачи к общему раскладу.

На стороне Борланда играло то, что братья выступали не в связке. Они были не группой из двух нападающих, а двумя одиночками. Они взаимно мешали и стремились не задеть друг друга. Их выпады также были одиночными, в то время как Борланд отработал технику связок достаточно глубоко.

Он резко поменял позицию, чтобы Тигран оказался между ним и Геворгом, и атаковал. Укол, режущий, три рубящих. Дальше — больше, с вариациями. Тигран мигом перешел в оборону, и Борланд понял, что находится на правильном пути. Оборона — всегда признак того, что противник фактически сделал шаг назад. "Долг" всерьез занимается подготовкой своих бойцов, но клан не учит одиночному бою на ножах. Поэтому Тигран, защищаясь, даже не пытался контратаковать или иным способом повернуть ситуацию в свою пользу. Он просто отбивал лезвием клинок Борланда, иногда заставляя нож противника соскальзывать. Наконец он подставил незащищенное горло, и Борланд грустно улыбнулся. Резко повернувшись боком, он с силой наступил на ногу Тиграну и толкнул его локтем.

Ему показалось, или Геворг действительно придержал валящегося на него брата, защищая от приземления на стекло?..

Перепрыгнув через Тиграна, Борланд схватил Геворга за ворот и тоже упал, увлекая его тело за собой. Кинжал вонзился в пол совсем рядом со щекой сталкера, и Геворг ударил Борланда головой в лицо. В следующий миг сталкер сбросил противника с себя, сел на полу, и в него с обеих сторон уже целились два смертоносных клинка…

Он почувствовал резкую боль в ладонях.

Клинок Тиграна пронзил левую ладонь Борланда насквозь, подцепив нож Фармера за одно из отверстий, отчего тот свободно повис. Кинжал Геворга проткнул правую кисть сталкера, заставив его сжать собственный боевой нож. Кровь Борланда хлынула сразу по всем четырем лезвиям.

Все замерли.

В этот миг с громким звенящим треском клинки взорвались, рассыпавшись по месту схватки зеркальными переливами. Тигран с возгласом выронил рукоять лопнувшего ножа, Геворг молча вытаращился на остатки своего верного кинжала.

Борланд, рыча от боли, склонился к усыпанному осколками полу, уткнувшись лбом в грязную деревянную доску. Ровер отскочил в сторону — его осыпало металлическим крошевом, которое он тут же начал поспешно стряхивать с себя.