Фармер кивнул.

— Ты еще не стрелял по живой мишени? — спросил Борланд. — Так ведь?

— Если Литера и Уотсон мертвы, я выстрелю в любого, кто в этом повинен, — процедил Фармер. — Будь уверен.

— Тогда двигайся первым, — сказал Борланд. — Я теперь могу лишь прикрывать.

"И морально поддерживать", — подумал он. У них просто не было шанса, разыскав контролера, подобраться к нему незамеченными.

Разве что тот будет занят.

Поеданием добычи…

Борланд вытащил свой пистолет. Рука запульсировала, передавая волны боли всему телу, но сталкеру было уже наплевать. Он разъярился не на шутку и даже не пытался сдерживаться. На то, чтобы выстрелить, простой ярости могло не хватить, и сталкер это понимал.

— Двигайся по дороге, — велел он. — Вверх не смотри. Впрочем, один раз можешь посмотреть. Иначе тебе постоянно будет этого хотеться.

— Говори со мной, — попросил Фармер. — Как нам подобраться к контролеру? Каковы наши шансы? Каковы шансы Уотсона и Литеры?

— Этого никто не знает, — сказал Борланд, озираясь по сторонам и следя за тылом. — Я бы очень хотел сказать тебе что-то ободряющее, но это будет обман, который приведет нас обоих в ловушку. Нам нужно выбраться отсюда. Если тебе хочется убить меня, то мы сможем обсудить это в другом месте. Если хочешь, пойдем обратно прямо сейчас.

— Нет, — сказал Фармер. — Я не сделаю этого.

— Продолжай, — говорил Борланд. — Здесь никого нет. Быть может, Литеру и Уотсона ты никогда не увидишь. Так что вперед. Говори, зачем вы здесь, почему помогаете мне. Я не верю в ваш альтруизм.

— Причина в Литере, — ответил Фармер, заглядывая за угол и сразу же заходя за него. — Она попросила меня помочь, и я согласился.

— Очень хорошо. Что связывает тебя с Литерой и почему ты рискуешь ради нее головой?

— Я не могу этого сказать.

— А клал я на то, что ты не можешь этого сказать. Я хочу знать и требую ответа.

— Тебе зачем? — продолжал противиться Фармер. Он заметно напрягся.

— Затем, что здесь можно сдохнуть. Рассказать тебе как? Или ты еще не понял?

— Замолчи.

— А хрен тебе в рыло?! Фармер, тебя вообще как зовут по-настоящему?

— Заткнись, я сказал!

— Я пока ничего такого не услышал, что мне интересно. Зачем ты здесь? Это простой вопрос. Уж совсем не для того, чтобы уберечь Литеру. Но при этом ты готов сдохнуть, если этого пожелает она? Прибавь громкость, я что-то тебя не слышу.

Фармер остановился и, резко разворачиваясь, врезал Борланду прикладом в живот. Тот согнулся и выдохнул.

— Ну давай, пристрели меня! — проскрежетал Борланд. — Никто не видит!

— Пристрелить?! — заорал Фармер. — Пулю на тебя тратить?!

Он, размахнувшись, приложил Борланда еще раз. Уже по голове.

Борланд грохнулся лицом вниз. Полежав какое-то время, сталкер медленно приподнялся. Боль в ладонях уже невозможно было сдерживать, и он прекратил всякие попытки.

— Много вопросов для одного дня, — сказал Фармер, смотря на винтовку взглядом человека, который впервые воспринял оружие как оружие, а не как забавную красивую игрушку. — Вставай. Пойдешь первым. Аномалию, в которую ты вступишь, я назову твоим именем.

— Ты ненавидишь меня, да? — спросил Борланд, шатаясь и отирая рукавом кровь с рассеченного лба.

— А ты совсем плохой стал, — произнес Фармер. — Литера моя подруга, и я ей помогаю… Ну, мать твою, да! Я признаю, что облажался! Не знал я, что такое реальная опасность! Все, я сказал! Ты это хотел услышать, сволочь?!

— Да, — сказал Борланд, похлопав Фармера по плечу. — Именно это. Цепочку продолжишь сам.

— Какую цепочку?

— Следствий. К чему приводит твой пацифизм и насколько он мешает в Зоне. Я понял, что ты никакой не боец. Понял, когда увидел твой нож.

Борланд направился вперед по растрескавшемуся, побитому асфальту.

— Пора бы уже начинать воевать, — сказал он. — Я не поверю, что контролер ментально заловил всех троих. Ему и одного-то сталкера удержать нелегко. А тут сразу трое! Вы наверняка почувствовали его загодя, но не решились стрелять.

Последовало молчание.

— Да, — наконец признался Фармер.

— В Зоне можно выжить, — произнес Борланд. — Но для этого надо уметь убивать. Иногда через прицел винтовки, иногда камнем в морду при близком контакте. Разница, черт побери, чисто номинальная. Вопрос в силе духа. Как ты там говорил? "Могу положить отряд "долговцев" за несколько секунд", верно? Стрелять ты умеешь. Ну а дальше что?

— Я хороший стрелок, — проговорил Фармер. — Но не в людей.

Оба сталкера замерли на месте, и было отчего. С юго-западной стороны послышалось множество воплей одновременно. В том числе прослушивался и женский крик. За ними последовали выстрелы.

— Я говорил, как мне нравится ее голос? — спросил Борланд, срываясь вперед в спринтерском темпе. — Даже если она кричит, мне нравится…

Путь преграждал деревянный забор, сквозь щели в котором Борланд разглядел фигуры людей с оружием в руках. Не тратя время на обход, он врезался в забор, проломил его и тут же упал на землю.

Его никто даже не заметил — люди стояли к нему спиной и палили в стену, под которой находился вход на лестницу, что вела в подвальное помещение. Все нападавшие были разодеты в какие-то лохмотья, покрытые пятнами засохшей крови.

Клан "Грех".

Борланд даже не стал ничего говорить. Он поднял пистолет и, пытаясь удержать его прямо, надавил на спуск, целясь в спину ближайшего стрелка.

Боль пронзила обе ладони сразу, пистолет дернулся, и пуля ушла в нависшее над головой небо. Сталкер потерял обзор из-за кровавой пелены, опустившейся на глаза. Он упал, зарылся лицом в землю и обессиленно зарычал.

Прямо над ним раздался оглушительный грохот. Фармер открыл огонь на поражение.

Двое "грешников" упали замертво. Третий медленно опустился, зажимая рваную рану на животе, и отчаянно заорал. Остальные разбежались в стороны.

Фармер перепрыгнул через Борланда, расстреливая убегающих. Через секунду еще трое лежали с пулями в головах и спинах. Другие попрятались за укрытиями, и Фармер отступил, чтобы перезарядить свое оружие.

Борланд тоже отполз подальше, постепенно приходя в себя. Он выпустил из рук бесполезный пистолет и спрятался за стволом широкого дерева, пытаясь снять с пояса аптечку. Ему было наплевать на то, что шел бой, на то, что он потеряет чувствительность обеих рук. Ему нужно было только одно — быстродействующее обезболивающее. Он начинал понимать, каково было Меченому, с пулей-то в плече…

Правая рука наткнулась на рукоять. Боль стихла за пару секунд.