прибился к берегам Великого Бассаама. Входит в круг приближённых короля. И не раз интересовался моей Верховной.

— Интересовался ей он по другой причине, — раздражённо фыркает Брайтон. — С захватом земли это никак не связано.

— Я знаю, — довольно улыбается Видар. — И судя по твоей реакции, мужская половина Бэримортов его не жалует. Почему?

— Потому что он лживый, изворотливый и беспринципный. Бес — одним словом.

— Не ровня, да? И имел связь с твоей сестрой…

Брайтон играет желваками.

— …По правилам, ты должен был отдать её замуж, так ведь? Но ни разу не поймал их, хотяотношениябезумно очевидны.

— Забудь об этом слове, говоря о моей сестре! И скажи уже конкретно. Я не понимаю, к чему ты клонишь.

— Допустим, наш Кванталиан узнает, что её держат на прицеле в Бассаамском Огненном лесе. Ей грозит опасность… С какой вероятностью он примчится за ней?

— Со стопроцентной. Я всё ещё не понимаю.

— Если ты хочешьмалой крови, то мы добьёмся её через беса. Верховной нужно будет лишь попасть в замок и привести войско ко мне.

— Она не согласится.

— Тогда я перейду к своему первоначальному плану. Они либо добровольно отдадут корону, либо Советница выкосит их земли. Язаставлю её, — пожимает плечами Видар.

Брайтон точно знал, что Видара постигнет неудача с планом по поимке беса на живца. Оставался лишь единственный вопрос — как именно он принудит Эсфирь и на что способен пойти ради этого. Но почему-то в эффективности не сомневался.

Спустя несколько минут молчания, Видар поднимается с кресла.

— Ты доверяешь Паскалю? Он очень… ветреный.

— Он мой брат, Видар. Чтобы он не сделал и каким бы он ни был — он мой брат.

— Интересно, твоя сестрица считает так же?

Глаза Видара до краёв наполнились насмешкой.

— Стоит напоминать, что Паскаль первый вступился за твою кандидатуру много лет назад? Мясник поручился за отщепенца-альва, — тон Брайтона становится угрожающим.

— Это было давно и неправда, — усмехается Видар, обнажая явное желание перевести всё в шутку.

— Когда ты планируешь наступление?

— Ну, сначала мне предстоит обрести Советницу, выбрать невесту, поругаться с Советницей, собрать Совет, может быть, подраться с Советницей, объявить о своём намерении развязать наступление, выслушать порцию оскорблений от Советницы и только тогда наступать.

По мере того, как Видар лениво растягивает слова, в глазах Брайтона искрятся смешинки. Ему искренне жаль этого короля.

— Слишком много Советницы, не находишь?

— Вот и я о том же… Совершенно о том же…

— Видар, могу я попросить тебя кое о чём?

— Только если это не касается Советницы, — ухмыляется Видар, но видя серьёзный настрой короля Пятой Тэрры, поджимает губы. — Она — теперьмоя собственность, прими это, Брайтон.

— В светских вопросах — да. Но не в личных. Помни, что она — моя сестраи компрометировать её — я не позволю. В противном случае, поиск невест тебе не пригодится.

В первую секунду Видар глупо хлопает глазами, а потом разражается звонким раскатистым смехом.

— Это слишком смешно, чтобы принимать за угрозу, Брайтон! Мы ствоей сестройне переносим друг друга. И будь она последней особью женского пола в Тэррах — я скорее переключился бы на простых смертных. Не в обиду твоей семье.

Брайтон поднимается с места, облизывая пересохшие губы.

— Я жду дальнейшего расклада.

Видар чуть ухмыляется, провожая Брайтона безжизненным взглядом до двери.

— Конечно… Нот, — он окликает старого друга. Тот замирает, оборачиваясь на короля, не смея стоять спиной к действующему правителю Халльфэйра. — В шахматах только два короля — белый и чёрный, помнишь?

— Как быть, если мы оба на стороне зла?

— Ты на стороне нежити — да, но не на стороне зла.

Видар довольно надевает корону, наблюдая за тем, как Брайтон коротко кивает и выходит из кабинета.

Здесь Видар оказался безукоризненно прав. Зло здесьон.

⸶ ⸙ ⸷

Альвийская таверна разрывалась от громкой музыки, яркого смеха альвиек и возмущений альвов. Калейдоскоп разнопёрых одежд и лиц закручивал любого в атмосферу беспечной разнузданности. Именно в такой и нуждалась Эсфирь. Или, по крайне мере, Паскалю так просто казалось.

Благодаря мороку Брайтона — настоящими в троих остались только глаза. Волосы братьев завивались на манер добропорядочных альвов — светлые, со множеством косичек и побрякушек в них. Эсфирь же одарили тёмно-каштановым оттенком. Черты лица изменились так, чтоб никто со двора не смог признать в беспечной троице — могущественную и влиятельную семью. Если хочешь спрятаться — располагайся на виду. Так они и делали, намеренно занимая чуть ли не центральный дубовый стол, громко смеясь.

— А потом она сказала, что без ума от меня! — смеялся Кас. — И это после того, как цветы в её букете обернулись уродливыми жабами!

— Мы никогда не найдём ту великомученицу, что вытерпит твои выходки, — обречённо выдыхает Брайтон под заливистый хохот сестры.

Ей так не хватало домашнего тепла. Бесконечного уюта, что обволакивал её, когда они втроём оставались наедине. Тэрра Видара отличалась невыносимо жарким климатом, в его доме сновало огромное количество слуг, от которых буквально кружилась голова, но… всё было овеяно какой-то ледяной аурой, что не позволяла искренне радоваться ни прислуге, ни самому королю. Будто бы замок из века в век тонул в бесконечной скорби. Возможно, так он отплачивал за былое восстание. Эсфирь не знала. Но, что по-настоящему удивляло ведьму — это то, как форма разительно отличалась от содержания.

В некогда её Тэрре, в противовес — промёрзлые земли, да разноцветный лёд, овеянный смертью, но отношения малварцев окутывали в ауру семейности, как в ватное одеяло. Малварма гордилась горячими сердцами.

— А может, ему не нужна невеста? — хитро сверкает глазами Эффи.

— А вот этого не надо сестрёнка! — фыркает в ответ Кас. — Я люблю женщин! Женщины, вы слышите? — нарочито громко выдаёт он, заставляя половину таверны посмотреть в сторону стола. — Я люблю вас, женщины! Вы — прекрасные существа! За вас! До дна!

Его предложение встречается огромным гомоном в ответ. Все вокруг начинают подбадривающе шуметь и чокаться.

— Кто же тост без выпивки раздаёт? — смеётся Брайтон.

— Судя по всему — наш братец.

Эффи изящно поднимает руку, дабы альвийка в фартуке подошла к их столу.

Спустя четверть часа и принятие организмом цветочного эля — общий смех семейства и вовсе превратился в задорный гогот. Они весело перебивали друг друга, умудрились даже поссориться.

— Ну, вот, ты замацала мой камзол! — разочарованно фыркает Брайтон, когда Эсфирь случайно проливает на него эль.

— Я могу исправить…

Эсфирь уже заносит пальцы, как старший брат перехватывает их.

— Не надо.

Нот обаятельно ухмыляется краешком губы. Только в глазах плещется смущение и отчаяние. Он собирается действовать за спиной собственной