– Ну ты и злючка, – не унимался он. – Врезала так врезала.

– Чарли, что ты творишь? Ненавижу тебя! – Вытирая слезы, я влетела в квартиру. Но дверь не закрыла.

Он нашел меня на полу в гостиной и сел рядом. По глазам и запаху было ясно, что он под кайфом. Но не кололся, только курил.

– Я думала, с тобой случилось что-то ужасное, – сказала я. – Бегала тебя искать. Боялась, что… Чуть маме твоей не позвонила. Из-за тебя я, как сумасшедшая, сидела в коридоре и слушала, как ты там ржешь.

– Прости. – Чарли перестал смеяться. – Я думал, ты выпьешь эля и уснешь, а я не буду тебе надоедать. Хотел как лучше.

– Хватит мне зубы заговаривать. Я четко тебе сказала, что мне нужно. Я просила тебя побыть со мной.

Он уставился на меня мутными, налитыми кровью глазами. И я поняла, что могу говорить все что угодно. Все равно назавтра он ничего не вспомнит. Как будто разговора и не было.

– Я хочу, чтобы ты всегда был со мной, – повторяла я, как заезженная пластинка.

24

Вечерами мы часто бывали у него. Фэй готовила нам, расспрашивала, над чем я сейчас работаю. Мне нравилось проводить с ней время. Она единственная была счастлива, что мы с Чарли вместе.

У них дома мне всегда становилось спокойнее – можно разделить ответственность за Чарли с кем-то другим, кто заодно и за мной присмотрит.

Мне нравилось, что тут всегда чисто, все вещи лежат по местам. А мыло, туалетная бумага и молоко никогда не заканчиваются. В морозилке полно льда, а в ванной всегда свежие полотенца. Каждый вечер в одно и то же время Фэй готовит ужин, а еще она всегда в хорошем настроении. И больше всего она счастлива из-за того, что я тоже люблю Чарли.

Здесь у меня почти никогда не болел живот. То ли из-за того, что Фэй хорошо готовила, то ли в этом доме я меньше нервничала.

Пола Фэй, похоже, любила, и хотя мне он не нравился, смотреть на них вместе было приятно. Они целовали друг друга на прощание, называли «милый» и «солнышко». В моей семье все звали друг друга исключительно по имени. Только в минуты особой нежности я становилась Ли. Мы любили друг друга, любили, правда, но нам друг с другом было неуютно.

Как-то утром Чарли стриг газон, а Фэй сидела в гостиной на диване, скрестив босые ноги.

– Как прошла твоя поездка в Сент-Пол к маме? – спросила она. – Чарли мне так и не рассказал.

– Было тяжело. Мы двенадцать лет не виделись, а она повела себя так, будто ничего не произошло. Сейчас быстренько наверстаем упущенное, и все. Сказала, что хочет со мной дружить.

– Какой ужас, – нахмурилась Фэй.

На самом деле меня поездка не так уж и расстроила. Наверное, я уже отгоревала потерю матери. Мне не требовалось постоянно гадать, почему так произошло, чтобы понять себя. Я свою личность неплохо изучила. Знала, чего хочу, к чему стремлюсь. Что дает мне ощущение целостности, а что опустошает.

– Да, трудно было, но я рада, что съездила, – продолжила я. – Я там кое-что поняла. Чарли говорит, я все эти годы ждала, что она снова меня отвергнет. Но тем, что не показывалась на глаза, она уже меня отвергала. Так что теперь я могу двигаться дальше.

– Какие вы оба сильные, – грустно улыбнулась Фэй.

Я с улыбкой пожала плечами. Мне-то казалось, что мы с ним не сильные, а, наоборот, одинаково слабые, возможно, потому и вместе. Но Фэй я этого, конечно, не сказала.

– Знаешь, до того, что случилось с Чарли, я не верила в бога, – призналась она. – И только тогда поняла, что есть вещи, которые я не могу контролировать. Все происходит так, как суждено. Скажи мне кто, что однажды я буду жить в прекрасном доме с любовью всей моей жизни, я бы не поверила. У меня ведь не всегда было так.

– А как у вас было? – спросила я.

– Мы с Чарли долго жили одни. Я работала день и ночь, кое-как перебивалась от зарплаты до зарплаты. Правда, я всегда была счастлива, даже когда считала каждый цент. Эта искорка в Чарли от меня. Но одиночество ужасно меня мучило. Я боялась, что это никогда не изменится. Что мы с Чарли так и проживем всю жизнь вдвоем. А я ведь была очень молода.

– А что случилось с отцом Чарли?

– Мы очень недолго были женаты. Он был намного старше и бросил меня, когда Чарли еще не родился. Узнал, что я беременна, и ушел.

– Ужас, – отозвалась я. – Мне так жаль.

Она передернула плечами, будто давая понять, что все это не так уж страшно.

– Зато теперь у нас есть Пол, он любит Чарли как собственного сына.

Я кивнула, хоть это утверждение казалось мне крайне далеким от истины. Чарли за окном толкал перед собой дорогую модную газонокосилку. Он вставил в уши наушники и мотал головой в такт неслышной нам музыке.

– Я рада, что Чарли поехал со мной к маме, – призналась я. – С ним я чувствовала себя очень любимой.

– Да, Чарли умеет любить. Он из тех, кто открывает тебе сердце. И ты такая же, – добавила Фэй. – Не отталкиваешь людей.

Я смотрела на нее и ждала продолжения.

– В молодости я тоже была такая, – добавила Фэй. – Наверное, поэтому мне и встретился такой человек, как отец Чарли. Поманил меня капелькой любви, и я открыла ему объятия. Поверила. Со временем я поняла, что на свете много плохих людей. Не то чтобы стала более жестокой, но более разборчивой точно. Рано или поздно приходится решать, с чем ты готова мириться в отношениях, а с чем нет.

Я воображала, что мы с Чарли будем вместе всегда. Частично потому, что знала – сам он никогда меня не бросит. Чарли, Фэй, Пол, загородный дом. Все это будет моим, если только я захочу. Однако мне никак не удавалось представить, как Чарли ходит на работу, забирает детей из школы, возит меня, постаревшую, к врачу.

Я отправила резюме на вакансию преподавателя литературного мастерства в государственный колледж Бостона, и меня приняли. Написали, что с осени я могу приступать к работе. С Чарли необходимо было порвать, как только я вернусь на Восточное побережье. Другого выхода я не видела. Сказать ему все при личной встрече будет слишком опасно. Да мне и не выдержать такого разговора.

Чарли знал, что в перспективе я