их на девушку. Маша продолжала смотреть на приближающуюся смерть широко открытыми глазами, раскрыв рот в беззвучном крике, и словно загипнотизированная взором красных глаз, не могла сдвинуться с места. Вдруг словно серебряная молния блеснула. Обезглавленный и потерявший одну руку вампир упал под ноги пленницы, обдав ее брызгами крови. Отбросив пинком поверженную тварь, вперед выступил Тарас. Перед собой он держал наготове окровавленный клинок. Его широкая спина заслонила девушку, но теперь твари были уже повсюду, и ждать нападения можно было со всех сторон. Справа от Маши молодой казимир старался удержать сразу двух карванов, когда на спину одного животного прыгнула визжащая тварь, взмахнула длинной рукой и ударила пятерней в лицо парня, вбив пальцы глубоко в глазницы. Второй рукой обезьяна схватила человека за горло. Мощный рывок, и тварь жадно приникла к хлестнувшей из оторванной головы крови. Обезумевшие от брызнувшей в морды крови карваны вздыбились, и вампир, не удержавшись, слетел на землю. Однако еще на лету его располовинила сабля подоспевшего Дашика. Дальше как у классика, смешались в кучу карваны, вампиры, люди… И сознание девушки предпочло отключиться.

Очнулась Маша от мерного покачивания на спине карвана. Она снова ехала в своем благоустроенном седле, привязанная к нему, чтобы не выпасть. Держа ее карвана под уздцы, рядом ехал казимир, имени которого девушка не знала. Двигались в полной темноте, но на фоне снега было видно, что основная часть отряда идет пешком. Вспомнив кошмарное нападение, пленница вздрогнула и прислушалась. К ее облегчению диких визгов не доносилось, Ночную тишину нарушал только хруст снега под ногами.

Мерное покачивание вновь усыпило Машу, и в следующий раз девушка проснулась, когда ее снимали с седла. Вокруг все еще царила ночная тьма. На выбранной для привала поляне уже разгорался костер. У вымотанных до предела людей попросту не осталось сил идти дальше.

В смертельной схватке с лесными духами отряд потерял треть личного состава. Карванов осталось всего пять. Уцелевшим людям и животным удалось вырваться только потому, что кошмарных кровососов с избытком удовлетворили уже павшие жертвы, и они с увлечением занимались раздиранием плоти и высасыванием из нее свежей крови.

Утром казимиры похоронили умершего ночью товарища, которому вампиры оторвали руку. В застывшем лице с бритым подбородком Маша узнала Тараса. Осмотрев хмурых мужчин, девушка не обнаружила главаря. Как оказалось, Дашик погиб в схватке и в числе своих павших товарищей остался на корм лесным тварям. Чести быть похороненным удостоился только Тарас. Он даже с оторванной рукой смог забраться в седло и покинуть кровавую бойню, уводя за собой карвана, на которого товарищи забросили ценную пленницу.

Конечно, можно рассуждать, что точно так же Дашик и Тарас оберегали бы и спасали бочонок с золотом или иной груз, эквивалентный по стоимости ценной пленнице. Но как бы то ни было, Маша в данной ситуации была обязана жизнью этим самоотверженным людям, и потому испытывала искреннее чувство благодарности. А когда тело Тараса опускали в могилу, по щекам девушки текли самые искренние слезы.

Если не считать опасного перехода через заснеженный перевал, к счастью обошедшегося отряду потерей всего одного карвана, то дальнейший путь прошел без особых трудностей. Через две недели отряд достиг ближайшего поселения. Там им удалось раздобыть нужное количество верховых животных, и еще через неделю казимиры въехали в столицу своего Королевства.

Время перемен

Через день Потап, Оксана и Михаил отправились вРосскую равнину. Михаил ехал на карване одного из близнецов. Карвана второго близнеца навьючили волчьими шкурами и мороженым окунем. При благоприятной погоде путь в одну сторону должен был занять суток двенадцать. Если Круг оперативно примет какое-либо решение по поводу попаданцев, то возвращение Михаила следовало ждать минимум через три с половиной недели.

Оставшиеся Ефрем и Славий первые дни проводили на льду, увеличивая запас мороженой рыбы. На третий день Славию удалось-таки вытащить огромную щуку. Он уверял, что это была именно та, которая ушла от него в первый день, мол, он узнал ее наглый взгляд. Сергей сделал вид, что внимательно присматривается к рыбине, и согласно кивнул, мол, да, это именно она. Он не стал говорить, что у той щуки должна остаться в пасти откушенная блесна с тройником, а то парень чего доброго не угомонится и продолжит попытки поймать обидчицу.

Мороженую рыбу складывали в портале печи для обжига гончарных изделий. Когда печь забили до отказа, стали подвешивать под навесом над печью. Но в первую же ночь какой-то зверек оборвал и погрыз половину улова. Не выдержав, Сергей в категорической форме потребовал прекратить бесконтрольную рыбалку и, дабы близнецы не маялись бездельем, возобновил заготовку леса для будущей крепостной стены. Братья с энтузиазмом взялись за тяжелую работу. Столбы заготавливали и складывали прямо на опушке, решив перетаскать их на холм с помощью карванов, когда прибудут росы с Михаилом.

Два раза братья ходили на охоту. Первый раз набили рябчиков, порадовав попаданцев птичьим мясом. Второй раз принесли крупного зайца и похожего на большую крысу зверька, не уступающего размерами зайцу. Зверь назывался птицеловом. Он не уступал зайцу не только размером, но и мощными задними лапами. Братья объяснили, что птицелов способен легко перемахнуть через карвана. Свое название он получил потому, что охотился на птиц, хватая их на лету зубастой пастью. Зайчатину и, если можно так выразиться, птицеловятину потушили с травками в глиняных горшочках. Конечно же, не хватало картошки, но все равно, получилось очень вкусно.

Птицелов напомнил Зое и Сергею большеглазых ныряющих кенгурят, но братья ничего про этих водоплавающих зверьков не знали. В их краях такие не водились. А в канун зимы, когда послушники ходили за серебристой водорослью, зверьки уже перебирались в более теплые края или впадали в спячку. Зато в описанных попаданцами гиппопатамодонтах росы узнали живые камни. Только опять же они никогда не видели их в активном состоянии. Гигантов встречали на своем пути за водорослью. Те, судя по всему, погружались в зимний сон прямо на равнинах, на которых паслись в течении лета. На морозе поверхность живого камня всегда оставалась немного теплой, и послушники любили постоять, прислонив к громадине ладони. А карваны и вовсе обожали лизать поверхность живых камней, и оторвать их от этого занятия было весьма непросто. Однако до сего момента росы