– Хотите с ними побеседовать? Я распоряжусь, чтобы ихпривезли в Город. Или отвезти вас на дачу?

– Я еще не решила. Видите ли, если они что-то скрываютот вас, то нет никакой уверенности, что они разоткровенничаются со мной. Если яза ночь не найду ключ к беседе, то она не имеет смысла. Но девушку надопривести в бассейн, я хочу кое-что выяснить на месте.

– Понял. Давайте договоримся о связи. Я не хочу, чтобыоколо вас в санатории появились люди, с которыми вы раньше не общались, этоможет насторожить преступников. У вас в номере есть телефонная розетка…

– Да, я заметила.

– Сегодня у вас будет номер телефона. Вам дадутаппарат, только вы его выключайте и убирайте куда-нибудь, когда не пользуетесь.И звонок поставьте на минимальную громкость. В котором часу вам позвонить?

– Без четверти одиннадцать. В это время я возвращаюсь спроцедур.

– Без четверти одиннадцать я вам позвоню.

Денисов проводил Настю до машины, пожелал ей доброй ночи ине спеша поднялся к себе. Да, он не ошибся в этой девочке. Если не сможет она,то кто же? Сколько же ей лет? Толя говорил, тридцать три. Не девочка уже… Вэтом, наверное, и состоит ее главное оружие: выглядит совсем девчонкой, никтоее всерьез не воспринимает. Нет, главное оружие у нее – голова. Память,мышление, логика, расчет. А все остальное – просто прикрытие, чтобы никто этогооружия не заметил. «Умница, – почти ласково подумал он о Насте, –какая же ты все-таки умница».

* * *

Юрий Федорович Марцев лежал на диване в своей «тайной»квартирке, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Он только чтопосмотрел фильм. Вот и настала та страшная минута, которой он так боялся: фильмпочти совсем не помог. Со времени прошлого приступа прошло всего полторамесяца. Что же будет дальше? Когда ему дадут новое лекарство?

«Она – дура. Она специально ко мне придирается», –мелькнула в голове мысль. Личность Марцева начала раздваиваться, Юрочка всеувереннее и нахальнее подавал голос, но теперь у Марцева не было сил сопротивляться.Раньше силы давала ему надежда на «лекарство», уверенность в его безотказномдействии. Сейчас силы сопротивляться Юрочке иссякли.

«Я – Юрий Федорович Марцев, завуч школы, преподавательанглийского языка и литературы, у меня есть жена и почти взрослая дочь», –сквозь зубы шепотом повторял он по многу раз, стараясь заглушить капризныйголос восьмилетнего мальчугана, недовольного чрезмерной опекой итребовательностью матери и ненавидящего ее. Марцеву казалось, что его мозгделается мягким, меняет свою форму и разделяется на две части: одна часть,поменьше, будет принадлежать ему, а другая, большая, – Юрочке. Бог мой,как ему плохо, как же ему плохо!

Он перестал твердить свое заклинание и крепко зажмурился. Вту же секунду голова его наполнилась истерическим криком: «Я ее ненавижу! Яхочу, чтобы она умерла! Пусть она умрет! Немедленно! Пусть она умрет!»

Марцев вскочил с дивана и заметался по квартире. Мысли,рожденные в «его» половине мозга, переплетались с Юрочкиными.

«Почему они не сделали фильм? Они же обещали…»

«Ненавижу! Пусть она умрет!..»

«Где эта девушка? Надо ее найти во что бы то ни стало…»

«Она ругает меня даже за четверки, она придирается ко мне…»

«…найти и привести туда, пусть они немедленно…»

«Без нее мне будет лучше. Пусть ее не будет!»

«…немедленно сделают лекарство, пока не случилось…»

«Пусть ее вообще никогда не будет! Я ее убью!»

«…пока не случилось самое страшное, пока я не убилкого-нибудь еще…»

«Я хочу, чтобы она умерла!»

«…лучше я убью эту девушку, никто не узнает, мне надо ееубить…»

«…Я ее убью!»

«…Мне надо ее убить!»

Два голоса слились в один вопль, настойчивый,требовательный. Марцев остановился, обливаясь холодным потом. Он знал, что емунужно делать. Приступ надо снять любой ценой, иначе конец всему. А для этогонужно всего лишь убить мать. Или кого-нибудь очень на нее похожую. В Городеесть женщина, убийство которой принесет облегчение. Он, Марцев, видел еесобственными глазами, ее показывали ему в числе нескольких, приглашенных длясъемок. Нужно только ее найти. Первым делом следует поискать ее в павильоне,где снимали для него два предыдущих фильма. Все очень просто…

* * *

Мэр растерянно положил телефонную трубку. Он никак неожидал, что ему откажут. Вернее, прямого отказа не было, и на телевидении, и нарадио, и даже в городской газете, которой он предложил взять интервью умосковского сыщика, к его идее относились одобрительно, но тут же у всехвозникали совершенно непреодолимые трудности, из-за которых предложение мэраосуществить было невозможно. Мэр чувствовал себя полным идиотом, потому чтосначала искренне верил во все эти трудности и с энтузиазмом начинал предлагатьпути преодоления проблем. Но чем дольше он добивался своего, тем яснее емустановилось, что ничего у него не выйдет.

Мэр был умен, но доверчив. По характеру он походил на слона,который долго терпит обиды, не веря в злой умысел, но потом приходит в ярость иначинает крушить все подряд. Нелепая ситуация с идеей сделать передачу или хотябы публикацию о преступности в Городе обернулась для него страшнымиподозрениями. Он пригласил к себе Льва Михайловича Репкина, курировавшегоправоохранительные органы Города.

– Лев Михайлович, скажите мне, пожалуйста, я могувстретиться с любым жителем нашего Города для частной беседы?

– Разумеется.

– А с приезжим, находящимся в Городе?

– Что за странные вопросы? У нас свободная страна,запрета на общение нет. Вы имеете в виду кого-то конкретного?

– Да, Лев Михайлович. Я хочу встретиться с сотрудникомМосковского уголовного розыска, находящимся здесь в командировке. Вы можете этоустроить?

– Для чего?

– Разве я обязан вам объяснять? – вскипелмэр. – Вы только что сказали мне, что никаких ограничений на общение нет.И я прошу вас, Лев Михайлович, найти этого человека и устроить мне встречу сним.

– Почему бы вам не обратиться к вашему шурину? Для негоэто намного проще.

– Потому что мой шурин по непонятным мне причинам нехочет, чтобы эта встреча состоялась. И я хочу выяснить, что это за причины.

– Видите ли, – замялся Репкин, – руководствоГУВД не любит, когда мы вмешиваемся в их дела, а тем более пытаемсяконтактировать с сотрудниками. Они расценивают это как попытку давления. Ихможно понять…

– Я, уважаемый Лев Михайлович, тоже не люблю, когдавмешиваются в мои дела и пытаются на меня давить. У меня появилась идея, и якак мэр хочу ее осуществить. Но в мои дела кто-то вмешался, кто-то каменнойстеной встал у меня на пути и пытается оказать на меня давление, заставить отсвоей идеи отказаться. И мне это тоже не нравится. Поэтому сейчас вы либо привозитеко мне московского сыщика, привозите немедленно и без всяких отговорок, либоофициально заявляете мне, что вы имеете к этой странной каменной стененепосредственное отношение, и тут же пишете заявление об освобождении отдолжности. Я ясно выразился?