– Что это значит? – Дамир вернул Котику газету иначал быстро одеваться.

– Сам не знаю. Может, у Ханина и в самом деле был здесьдружок? Милиция об этом узнала, его вызвали на допрос, сообщили о смертивозлюбленного. А у него от горя в голове помутилось, особенно если быликакие-то психические отклонения. Может быть, он уже давно ревновал, а на почвешока произошел сдвиг: принял желаемое за действительное, написал признание идобровольно расстался с жизнью. У психов это бывает, кому, как не нам с тобой,это знать. В любом случае нам сказочно повезло. Такая удача бывает только раз вжизни. Нашему Семену черт люльку качал.

– Слава богу, следствие закончилось. Теперь можноуезжать, – облегченно вздохнул Исмаилов, доставая из шкафа дорожную сумку.

– Куда это ты собрался?

Котик требовательно взял Дамира за плечо, другой рукойскинул сумку со стола на пол и отпихнул ее ногой.

– В чем дело, Котик? Почему я не могу уехать?

– А Марцев? Ты о нем забыл? Заказ получен, его надовыполнять. Я немедленно сообщу Семену и Химику, чтобы они возвращались. Надоискать девку с лилипутом или равноценную замену и быстро делать дело. Это ты унас человек творческий, вдохновения ждешь, а у нас, между прочим, плановоепроизводство. Так что не дури. Опасности нет никакой. Парень из московскойуголовки убрался восвояси, дело закрыто, сценарии и все прочее – готовы. Заработу, дорогой товарищ!

Дамир обессиленно опустился на кровать.

– А с Каменской что делать? – растерянно спросилон.

– А ничего не делай, кроме того, что самзахочешь, – ухмыльнулся Котик, доставая из холодильника банку пива и ловковскрывая ее. – С Алферовым разобрались, Зарипа никогда не найдут, да иискать не будут, так что Каменская для нас теперь не опасна. Можешь соспокойной совестью разыграть сцену ревности, приплести сюда этого милиционера –и пишите прощальные письма.

– При чем тут милиционер? Он за ней следил, а неухаживал.

– Ну и что? Ревность слепа, милый друг, она не вериточевидному и выдумывает несуществующее. Впрочем, я не настаиваю. Можешьпродолжать волочиться за Каменской, если она тебе нравится, доставь себеудовольствие. Хотя я лично, – Котик презрительно поморщился, – иминуты бы на нее по своей воле не потратил. И чего Зарип в ней нашел?

– Ты не понимаешь, – Дамир медленно потер лицоруками. – Зарип видел то, чего не видел ты. И я это видел.

– И что же это? – мгновенно насторожился Котик,отставляя в сторону пиво.

– Это… не объяснишь. Но я Зарипа понимаю.

– Ах, вот ты о чем! – Котик с облегчением взялсяза банку. – Ну, в добрый час, любовничек. Глядишь, тебе и обломится. Да несиди ты, как квашня, брейся, завтракай и живи, словно ничего не случилось.Семен – парень оборотистый, за день-два все устроит, выполним заказ – и можешьуезжать. Приходи ко мне к четырем часам, я тебя в тонус приведу, сделаю массажкак следует – и в сауну. Будешь как новенький.

* * *

Ровно без четверти одиннадцать в номер 513 постучали. Наэтот раз Настя была готова к встрече, подобающим образом одета (насколько этопозволял скудный гардероб, рассчитанный на тихое лечение в санатории),причесана и даже с изящным макияжем, сделавшим ее бесцветное лицо выразительными нестандартным.

В комнату вошел невысокий полноватый человек с серьезнымлицом и умными глазами. Он начал без предисловий:

– Анастасия Павловна, мне поручено пригласить вас навстречу с человеком, который крайне заинтересован в вашей помощи.Обстоятельства дела таковы, что он не может сам приехать сюда. Но он вас снетерпением ждет.

– Почему он не может приехать? Он инвалид?

– Он не инвалид, но то дело…

– Так не пойдет, – прервала его Настя. –Во-первых, представьтесь, будьте любезны.

– Старков Анатолий Владимирович.

– И кто вы, Анатолий Владимирович? Где и кем работаете?

– Начальник отдела безопасности коммерческого банка.Вот мои документы. – Он протянул Насте служебное удостоверение.

– Во-вторых, я хочу понять, о каком деле идет речь ипочему ваш хозяин…

– Мой друг, – мягко поправил ее Старков.

– Ваш хозяин, – так же мягко отпарировалаНастя, – так вот почему он не может приехать сюда? Связано ли это с тем,что он скрывается и не покидает своего убежища?

– Ни в коем случае, Анастасия Павловна. Я неуполномочен обсуждать обстоятельства дела без его участия. Но он – лицосовершенно легальное. Более того, сегодня в нашем Городе праздник, и он будетна нем присутствовать. Вот на этот праздник я вас и приглашаю. Мы понимаем вашиопасения, поэтому и предлагаем провести встречу в открытом людном месте.

– Поехали, – решительно сказала Настя, доставая изшкафа куртку и шарф.

* * *

– Какой у вас сегодня праздник? – спросила она,усаживаясь в сверкающий автомобиль и в который раз ругая себя за то, что так ине удосужилась научиться разбираться в иномарках.

– Видите ли, в нашем Городе довольно много католиков.Так сложилось исторически. На Западе примерно в это время празднуют День всехсвятых. У нас к этому не приучены, но почему бы не дать возможность верующимотпраздновать? Заодно и все остальные повеселятся. В нашем Городе всегда оченьвеселые праздники, вам понравится.

– Надеюсь, – сухо сказала Настя, отворачиваясь кокну.

Машина доехала до центра Города и остановилась.

– Дальше придется идти пешком, Анастасия Павловна, вдни праздников у нас тут пешеходная зона. Пойдемте, это совсем близко.

Они прошли по широкому проспекту метров пятьсот, когдаСтарков остановился.

– Я вас оставлю, Анастасия Павловна. Вы погуляйтездесь, только не уходите далеко. К вам подойдут.

– И долго мне гулять? – недовольно спросила она.

– Вас не заставят ждать.

Город производил на Настю странно благостное впечатление.Даже сегодня, когда его улицы были запружены гуляющим народом, он оставалсяуютным и каким-то удобным. «В нем, наверное, удобно жить и работать, –подумала она и тут же оборвала себя: – Бредятина какая в голове. Жить иработать, жить и работать… Вот так все живут и работают, работают, работают. Ядаже не предполагаю в людях никаких человеческих чувств, будто они автоматыкакие-то. И умрут все потихоньку, один за одним, как сломаются. И я сломаюсь,если буду и дальше вести себя как робот. Боже, о чем я думаю! Ну точно,моральная уродина».

Она видела, что люди вокруг искренне радуются этомуполурелигиозному-полусветскому празднику. «А не дураки отцы здешние, ох недураки, – размышляла Настя. – Ведь привык народ к празднику в началеноября. Красный день календаря не то отменен, не то еще существует – непонятно, а привычная игрушка для потехи – вот она, только на неделю раньше. Иочень даже здорово! На любом углу – буфет, стакан горячего кофе, бутерброды,прекрасная выпечка по ценам «ну просто очень смешным». Есть и спиртное, но наморозце да под обильную закуску – не захмелеешь».