большую глупость, не приказав доктору, его племяннице и пациентам молчать.

Теперь, ради укола, за ним будут ходить все страждущие, считая, что у него имеется какая-то панацея от любой болезни. Впрочем, можно будет сказать, что это был всего лишь эксперимент, и для получения лекарства в достаточном количестве требуется время и еще куча проверок. Главное сейчас найти толковых стеклодувов и заказать им партию шприцев. А ведь еще требуется подумать, как изготовить инъекционные иглы.

Задумавшись, Руслан не заметил, что сидящая рядом женщина пытливо рассматривает его, словно пытаясь угадать, о чем он думает. На очередном ухабе Шатун тряхнул головой и, повернувшись к графине, спросил:

– Сударыня, зачем вам я? Вы молоды, очень красивы и свободны. Мужчины ради одной вашей улыбки готовы звезды с неба доставать, а вы тратите свое время на такую серую личность, как я.

– Серая личность? – удивленно переспросила графиня. – Это у вас шутка такая? Богатырь гренадерского роста. Герой, который, едва появившись в городе, разбил две банды, серая личность?

– Вы справлялись обо мне? – удивился Шатун.

– Да, и не единожды, – с вызовом ответила графиня.

– Но зачем? – продолжал недоумевать Руслан.

– Вы издеваетесь или действительно не понимаете? – обиженно фыркнула графиня.

– Не понимаю, – честно признался Шатун. – Я груб, бываю не сдержан, далеко не красив, не богат, не знатен, более того, изуродован шрамами, и вдруг вы. Что я вам? Захотелось экзотики? – спросил он, ожидая чего угодно. Гнева, возмущения, даже отказа от дальнейшего знакомства, но не того ответа, что прозвучал.

– Вы настоящий, – смущенно улыбнулась Ухтомская. – Такой, какой вы есть. Не обещаете того, чего не сможете сделать, не рассказываете небылиц, чтобы произвести впечатление. Честно служите, когда многие другие лишь делают вид, что служат. А шрамы… Они только придают вам шарма и мужественности. А еще вы очень умны. Вон, даже лекарство особенное придумать сумели.

– Ну, с последним я бы поспорил, – проворчал Руслан, судорожно ища выход из положения.

После услышанного стало понятно, что женщина почему-то увлеклась им. И это сулило множество если не неприятностей, то сложностей. Ухтомская была слишком известна в высоких кругах, чтобы на ее очередного приятеля не обратили внимания. А Руслану это было совершенно не нужно. Все его знания и умения – опасное оружие, чтобы раздавать их направо и налево. Тут следовало быть осторожным, словно на минном поле.

Окончить жизнь в каком-нибудь каземате, монастыре или на допросе у иностранных интересантов ему не хотелось. От слова совсем. С учетом разницы в технологиях и развитии материальной части, его знания могли привести к гибели государства.

– О чем вы так задумались, Руслан? – тихо спросила графиня, прижимаясь к его плечу.

– О том, что теперь мне придется тратить время еще и на дуэли со всякими фанфаронами, – хмыкнул Шатун в ответ. – Потом вы уедете, а обида на меня у местного общества, точнее, его мужской части, все равно останется.

– А вы бы хотели, чтобы я осталась? – тут же последовал вопрос.

– Вы сами признали, что я не глуп, а значит, отлично понимаю, что это невозможно, – мотнул Шатун головой.

– Но почему? – растерялась графиня.

– Вы молодая, красивая женщина, привыкшая блистать в свете. Очень скоро вам просто станет скучно здесь, и вы начнете искать приключений. Я подобного отношения к себе не стерплю. Думаю, объяснять, чем все это кончится, не нужно.

– Вы слишком плохо меня знаете, – грустно улыбнулась Ухтомская. – Я знаю, что мне приписывают сотни романов и десятки любовников. Но все это ложь. На самом деле их и пяти не наберется. Все, что про меня рассказывают, лживые слухи, которые распускают те, кто не сумел получить от меня желаемого. Я потому и уехала на Кавказ, чтобы хоть на время избавиться от слишком назойливого внимания.

– А что вас связывает с тем французом? – осторожно поинтересовался Руслан. – Мне показалось, что вы не очень рады его обществу.

– Вы наблюдательны, князь, – помолчав, нехотя призналась графиня. – Я имела неосторожность написать несколько писем, в которых плохо отзывалась о некоторых членах правящей семьи. Эти письма попали ему в руки, и теперь он требует от меня различных услуг, угрожая передать письма тем, о ком в них говорится. А это не просто опала.

– Так он шантажирует вас? – прямо спросил Руслан.

– Да, – еле слышно выдохнула Ухтомская.

– И каких услуг он от вас требует?

– Не постельных, увы. Это я бы как-то пережила, – скривилась женщина. – Он заставляет меня сводить его с нужными ему людьми. В буквальном смысле заставляет.

– Приманка, – понимающе кивнул Руслан. – И давно это продолжается?

– Почти полгода.

– Говорят, он часто уезжает из города, это верно?

– Бывает. Я не слежу за ним, – снова скривилась женщина. – Он приходит, когда ему надо. Уходит, когда пожелает, а я вынуждена это терпеть и подчиняться. Иначе потеряю всё.

– Я вас услышал, – мрачно кивнул Руслан. – Но давайте не будем о грустном. Мы уже приехали, – добавил он, кивая на подворье, куда вкатилась коляска.

Передав графиню на попечение Матвеевны, Руслан быстро поднялся к себе и, скинув рабочую одежду, принялся омываться при помощи прибежавшего Васятки. Переодевшись, он спустился в гостиную и, оглядев себя в зеркале, задумчиво проворчал:

– Ну, не так и плохо.

Оправившись после ранения, он на радостях умудрился накачать себе такую раму, сам диву давался. И это было не дурное мясо, как у какого-нибудь качка, а настоящие мышцы и сухожилия, развитые для серьезного боя. Офицерский мундир сидел на нем словно влитой. В общем, краса и гордость местного зоопарка. Графиня, с интересом наблюдавшая за ним, чуть улыбаясь, поднялась и, встав рядом, тихо промурлыкала:

– А ведь мы неплохая пара, князь.

– Угу, только у меня, кроме титула и службы, и нет ничего более, – помрачнев, отговорился Руслан.

– Зато я богата, – пожала Ухтомская плечами.

– В том-то и беда, – ответил Шатун, увлекая ее на крыльцо.

* * *

Специально сделанный ящик в леднике был наполнен. В каждую склянку входило примерно сто пятьдесят миллилитров готового препарата. Убедившись, что ящик стоит далеко от продуктов, а лезть к нему придется специально, Руслан навесил в проушины небольшой замок, специально заказанный у Митрича, и, поежившись, выбрался из ледника. Небольшой запас пенициллина для помощи, прежде всего, своим бойцам, был готов.

Теперь можно было заняться изготовлением стрептоцида. И то и другое в нынешнем времени можно было считать настоящим прорывом в медицине. Кутенок, которого Шатун назвал, не мудрствуя лукаво, Султаном, давно поправился и теперь повергал в изумление слуг своей ловкостью и смелостью. Окрепнув, щенок совал нос во все щели и старательно облаивал всех входивших во двор, если они не проживали