которым поработал «спасатель», побывавший в Тузле, не располагал к молчанию. Рэкетиры живо поняли, что попали в очень неприятную передрягу, и наперебой рассказывали, как «докатились до такой жизни». При этом они все валили на погибшего, дескать, он — главный, и идея «тряхнуть» водочный цех принадлежала только ему.

Поняв, что от этих недоносков больше добиться ничего не удастся, «главбух» лично решил их участь. Никакой опасности для охраняемого объекта «отморозки» не представляли, но руководитель охранной фирмы не хотел выпускать этих тварей, чтобы они снова жили среди людей.

— Ключ, на который закрыта дверь, у меня в кармане, — сказал «главбух», когда его помощники покинули помещение, — Я один, вас двое. Сумеете пробиться к выходу — ваше счастье. А не сумеете, — он ткнул пальцем в лежащее на полу тело, — будет вас здесь трое.

Чтобы успокоить пленников и спровоцировать их на решительные действия, руководитель фирмы изобразил некую пародию на стойку, в которой находиться подобало разве что перепившему подростку, посмотревшему пару фильмов про карате. Бестолково растопырив пальцы и повторив пару раз: «Йя-я!», «главбух» несколько раз дрыгнул в воздух ногами, отчего бандиты немного успокоились, решив, что «замочить» этого мужика большого труда не составит.

Они небыстро, но угрожающе пошли с двух сторон к двери подвала. Один из рэкетиров даже умудрился по дороге вооружиться обрезком трубы, валявшимся на грязном полу. Но «главбух», нырнув под занесенную для удара руку, раздробил нападавшему шейные позвонки, после чего, даже не подумав поднять упавшую палку, коротким ударом хладнокровно вогнал осколки носовых хрящей оставшегося бандита в его череп. Затем он негромко позвал:

— Василий.

Дверь в подвал тут же открылась, и в проеме появился один из сотрудников, участвовавший в захвате:

— Я.

— Сколько раз говорил тебе, чтобы не мешал работать? — укоризненно отчитал вошедшего «главбух». — А ты прячешься за дверями, как мальчишка перед родительской спальней.

— Но, товарищ подполковник, я только подстраховать хотел. Я думал…

— В твои годы уже и соображать надо, а работать с подстраховкой и дурак сможет… Ладно, — примирительно проворчал руководитель охранной фирмы, — организуй, чтобы это дерьмо куда-нибудь убрали, а потом зайди — нам еще переговорить надо будет.

* * *

Джеф, открывший дверь на условные три звонка, на миг вылетел на лестничную площадку от сильного рывка снаружи, а потом вновь очутился в собственной прихожей, грохнувшись затылком о дверь ванной. Буквально «на плечах» Джефа в квартиру ввалились двое мужиков, вид которых не предвещал ничего доброго. Следом за ними грациозно впорхнула какая-то девица, аккуратно прикрывшая за собой дверь.

«Все, писец, доигрался!» — подумал Джеф, сжавшись в комок, пытаясь защитить голову от возможных ударов и причитая, чтобы его не убивали. Точно также недавно причитал старый знакомый хозяина квартиры — Гришаня, когда Джеф и Скелет пришли к нему требовать должок. Гришаню его мольбы не спасли, и подельники, жестоко избив его, вынесли из квартиры все более-менее ценное, что можно было найти у мелкого поставщика наркоты.

Джеф считал, что Гришаня сам виноват, «втюхав» Скелету вместо нормальной маковой соломы «вторяк». Собрав тогда в несколько сумок всякие шмотки, подельники уже собирались уходить, когда Гришаня, придя в себя, сдуру пообещал им потом «разобраться». Скелет впечатал каблук в бессовестную рожу и начал деловито пинать хозяина квартиры, пока тот не затих. После этого вместе с Джефом он затолкал тело Гриша-ни в ванну и напустил в нее воды: «Пускай охладится, придурок»…

Сейчас же Джеф чувствовал — пришла расплата. Когда первый из вошедших двинулся к скрючившемуся хозяину с угрожающим: «Что скажешь на прощание?», он постарался перевести все стрелки на Скелета и начал, торопясь и глотая от волнения слова, закладывать своего подельника по полной программе.

Гости, прикрыв за собой входную дверь, внимательно слушали и, казалось, угрожающе молчали. Их поведение еще больше напугало Джефа — он решил, что хозяева Гришани каким-то образом прознали о его судьбе, а наркодельцы не сопливые пацаны, они шутить не будут.

— Я думаю, этот парень надо быстро-быстро топить в ванна, — странно грассируя, заявила девица.

Она и не представляла, что своей импровизацией попала в самое больное место хозяина квартиры — со дня, когда он со Скелетом убили Гришаню, Джефу чуть ли не каждую ночь снился кошмарный сон, будто бы это не он с подельником топит должника, а именно его, Джефа, окунают головой в воду какие-то страшные существа. Теперь сон, кажется, становился явью.

— Здесь не Италия, — отозвался один из мужиков. — У нас свои методы.

Третий гость, вытащив из кармана тонкий капроновый шнурок, задумчиво вертел его в руках, время от времени негромко требуя:

— Говори… Еще.

Его напарник стоял рядом с Джефом и, очевидно, собирался по команде схватить его, пока тот, который был со шнурком, накинет свою удавку на шею несчастного.

«Мафия! Настоящая международная мафия!» — с ужасом думал Джеф, продолжая исповедоваться в надежде выторговать себе право хоть немного пожить.

Наконец человек со шнурком прервал словесный поток говорившего:

— Ты, сучий потрох, не пачкай людям мозги! Ты думаешь, Скелет жить не хотел? Хотел. Так вот, выходит, что ты виноват. И человека чужого замочил, и ментам стучишь, как выясняется. Вопросы?..

Мужчина ближе придвинулся к Джефу, и шнурок в сильных руках натянулся, как струна.

— Я… я… — залепетал Джеф, под которым начало расплываться мокрое пятно. — Я не стучу… Мы, наоборот… позавчера ментов взорвали…

Мужчина остановился:

— Говори. Только внятно. И не воняй.

Джеф, торопясь, рассказал, что недавно проигрался Скелету в карты на «американку» и должен был выполнить любое желание своего подельника. Тот потребовал, чтобы Джеф грохнул мента. В крайнем случае — мента «завязавшего». У Джефа дома была припрятана граната РГД-5, которую он однажды отобрал у какого-то подвыпившего ханыги, пока тот сладко спал в подъезде.

Вместе со Скелетом они сели в «Москвич-417», оставшийся Джефу в наследство от отца, и поехали к некой сыскной фирме. Там Джеф и бросил гранату в окно, вернув таким образом сполна долг.

— Ладно, живи пока, будешь работать на нас, — сказал человек со шнурком. — А сейчас садись и пиши расписку: «Я, такой-то и такой-то, желая добросовестно загладить свою вину перед честными людьми…» — это значит, перед нами, — пояснил мужчина, — «добровольно рассказываю о всех своих делах…» И далее по порядку, о чем ты здесь заливал. Распишешься кровью. А если заложишь — мы твою маляву ментам живо зашлем…

Девица снова бесцеремонно вмешалась в разговор:

— У нас в Италия так не поступать. Его топить обязательно надо.

Но мужчина только махнул рукой:

— Пусть живет, если умный, — после чего брезгливо подтолкнул Джефа