– Что вы здесь делали?

– Война. Старейшины нас в поход не взяли, молодые, говорят. И мы решили сами на Штангорд сходить.

– Вот видишь, – Кривой Руг ухмыльнулся, – а говоришь, что мы грабители. Военных отрядов в округе много?

– Три сотни в крепости Сабарак, полсотни в Чинкире и две сотни на рудниках в Карморе. Если потребуется, то местный тархан Иехуда бен-Назир может три тысячи всадников по всем кочевьям нашего района поднять, а если своё слово скажет этельбер Яныю, десять тысяч борасов по всей области поднимется. Лучше бегите отсюда, штангордцы.

Поручив пленника Джоко, который знал, что ещё можно у него узнать, мы отошли в сторону.

– Повезло нам, – заметил Кривой. – Молодняк борасов за поживой пошёл, никто их искать не будет.

– Значит, вперёд, за золотом, – улыбнулся я. – Как думаешь?

Руг хлопнул меня по плечу:

– Думаю, да. Нам везёт, и останавливаться на полпути не будем. Только вперёд.

Битва на пограничной реке Сана в районе Остеррайп не планировалась ни одной из противоборствующих сторон, но она состоялась. Места здесь были заболоченные, кругом негустой и чахлый лес, кустарник, и единственное, чем это место было ценно, – бродом через реку и просёлочной дорогой, ведущей вглубь герцогства Штангордского. На степном берегу располагался сборный кавалерийский полк рахских наёмников, а со стороны герцогства – полнокровный батальон линейной пехоты под командованием виконта Борюса. Основные силы противостоящих армий находились ниже по течению, на основных переходах и переездах через Сану в районе Больстар и Кеннервет. А здесь так, стой себе спокойно, ни война, ни мир, карауль противника. И Фриге Нойм, жрец бога Белгора, попал сюда совершенно случайно, и так сложилось, что он видел битву и принимал в ней непосредственное участие от её середины и до самого конца.

Итак, немного предыстории.

Незадолго до знаменательного сражения состоялось другое, когда жрецы двух враждебных религий, поклонников Белгора и Ятгвы, просто собрали свои силы в один кулак и ударили каждый по своему противнику. Сил было много, но в таких битвах, не видимых глазам обычного человека, главное не перестараться. И та и другая сторона поставили всё на один-единственный мощный удар, способный решить исход летней военной кампании. Два огромных магических фронта схлестнулись на реке и, не сумев хоть как-то навредить врагам, рассыпались на безобидные частички снега.

Удивительно, конечно, – снег в самом начале лета. Но опять же для обычных людей. А вот жрецам было ясно одно – в ближайший месяц как проводники божественных сил они бесполезны. Все они выложились полностью, перенапряглись и пожгли свои внутренние магические каналы. Ничего страшного, каналы в течение месяца восстановятся, и битва божественных сил вспыхнет вновь. Но пока – отдых и полное отсутствие какой бы то ни было магии в радиусе ста километров. Жрецов, что Белгоровых, что Ятгве, оттянули в глубокий тыл, и можно было сказать, что первая магическая битва этой войны прошла вничью. Из всех служителей веры только Фриге Нойм задержался, ибо решил навестить своего старого знакомца виконта Борюса. Тем более повод был достойный – сорокалетие виконта.

К началу празднества он не успел, но зато застал самое интересное. Как водится в армейской среде, что ни праздник – так спортивный, что ни отдых – так активный. Вот и виконт Борюс решил приурочить свой юбилей к подвигу, провести разведку боем и показать проклятым захватчикам, кто в этих местах хозяин. Ещё затемно подразделения пехотного линейного батальона, которым он командовал, выдвинулись к реке и расчистили заграждения. А чуть забрезжил рассвет, в полном молчании штангордцы перешли брод и ударили по не ожидавшим такого подвоха вражеским наёмникам.

Всё складывалось хорошо. Батальон рассыпался по вражеским позициям, и началось избиение противника. Месиво, рубка, панические крики вражеских наёмников – всё это так грело и радовало душу старого солдата виконта Борюса, что он увлёкся и промедлил с отходом. На помощь почти уничтоженным лёгким степным кавалеристам подошли горцы-гарля, которых было раз в десять больше, чем бойцов изрядно поредевшего штангордского батальона, и инициатива перешла на их сторону, теперь уже штангордцы не могли выйти из боя, поскольку противник повис на их плечах, не давая переправиться. Ещё какое-то время держались бравые герцогские пехотинцы, отмахиваясь от озверевших горцев короткими клинками катцбальгеров. Однако всё же не устояли, и, поднимая со дна реки муть, ил, грязь и ошмётки водорослей, масса людей, не разбирая, кто, где и чей, вытаскивая на себе раненого комбата Борюса, устремилась на родной берег, на правобережье.

До расположения штангордского пехотного батальона оставалось около трёх километров, когда едущий на уставшем от жизни крестьянском коньке жрец Фриге Нойм услышал отдалённый шум боя. А потом навстречу ему из зарослей кустарника выскочил испуганный невысокий солдатик и, чуть не попав под копыта, резко шарахнулся в сторону. Фриге Нойм не был большим специалистом в армейской иерархии. Однако, судя по нашивке на мундире солдатика, изображавшей черпак и ложку, это был ротный кашевар.

Пришпорив конька, Нойм догнал воина и, чуть перегнувшись с седла, слегка толкнул его вперёд. Испуганный солдат упал на землю, пропахал её носом и взвыл:

– Не убивайте меня! Сдаюсь! Я только кашевар!

Фриге Нойм спрыгнул с коня и, держа одной рукой повод, другой встряхнул солдата за воротник форменного серого мундира:

– Что случилось?!

Солдат поднял взгляд, узнал жреца и быстро затараторил:

– Горцы на наш берег прорвались. Все побежали, и я побежал.

– Кто – все?! – выкрикнул жрец.

– Ну, наши, обозные…

– А остальные?

– На баррикадах засели, отбиваются от горцев.

– Другие отряды рядом есть?

Кашевар встал и махнул рукой в сторону тропы, уходящей вправо вдоль берега:

– Там конный эскадрон наших лучников. – Солдат посмотрел на жреца и страдальчески простонал: – Бежать надо, господин жрец.

– Тьфу на тебя, позорище. – Жрец сплюнул и, взгромоздившись на конька, помчался по тропе.

В расположение эскадрона конных лучников Фриге Нойм влетел через несколько минут. По всему лагерю метались встревоженные бойцы, прислушивающиеся к еле слышному шуму из соседнего батальона, а командир, молодой капитан виконт Сагина, увидев жреца, тут же подбежал к нему.

– Достопочтенный, – с надеждой в голосе обратился он, – вы знаете, что происходит?

– Батальон виконта Борюса в опасности, ему нужна помощь, капитан. Поднимай эскадрон!

– Но как же без приказа, достопочтенный? – засомневался капитан.

– Меня зовут Фриге Нойм, я доверенное лицо верховного жреца Хайтли Дортраса. Беру всю ответственность на себя. Посылайте срочно гонцов за помощью, а сами вперёд, на выручку пехотинцам. Если рахи получат на этом берегу плацдарм, туго нам придётся. Решайтесь, капитан, и если ваша помощь окажется своевременной, то быть вам представленным к награде, я за этим прослежу.