Приземление оказалось на удивление мягким, совсем не больно.

А в голове и вправду прояснилось. Мир вокруг стал чётче. Я посмотрел на тёмные волны неспокойного моря, пытаясь ухватить за хвост ощущение, что вот-вот что-то пойму. Воспоминания крутились в голове: оранжевые и фиолетовые огни, летящий дракон, и всё это под музыку флейты. К мелодии стал примешиваться мелодичный женский голос. Он пел. Он звал.

Воздух передо мной задрожал, и картинка, покрывшись рябью, стала меняться. Вместо моря вокруг теперь был лес. Я стоял на поляне, а там, на самом краю, где начинались деревья, виднелось нечто странное, похожее на паутину, только разноцветную. Нити свисали с неба, торчали из земли, стелились по траве, проходили сквозь деревья. Будто кто-то сплёл вокруг леса и всего пространства гигантский кокон. Я пошёл вдоль него и так увлёкся рассматриванием этой конструкции, что не сразу заметил: голос перестал петь. Но из-за деревьев по ту сторону паутины появилась его обладательница.

— Экий ты затейник, Андрюша, — проворчала сочная блондинка в обтягивающем розовом трико, пробираясь через натянутые цветные нити. — Уж понаплёл-то, понаплёл кружева.

Всё вокруг опутывало разноцветное плетение, но у кружева есть один минус — дыры. Вот через эти дыры и лезла ко мне блондинка. Почему-то она мне не нравилась. Вспомнить бы почему.

На ум ничего не шло, и я просто наблюдал.

С краю прорехи были широкими, и блондинка легко перешагивала висящие над землёй нити, поднимая над ними стройные ноги на высоких каблуках. Под нити, что были повыше, она пролезала, грациозно выгибая спину. Мне сразу вспомнился старый фильм «Западня», где воровка также устраивала акробатику, пытаясь обойти лазерную сигнализацию. Только тут не брюнетка, а блондинка. Вот странно, фильм помню, а чем мне эта мадам в розовом трико не угодила, не помню. Я пожал плечами и продолжил наблюдать.

Кажется, акробатика зашла в тупик. Блондинка остановилась перед прорехой, которая была слишком высоко. Женщина поймала мой взгляд и хитро подмигнула, от чего по спине пробежали мурашки, а потом взлетела. Чертовка просто зависла в воздухе, развернулась параллельно земле и проплыла между нитями.

Теперь между нами был всего один слой кружевной пряжи, но очень плотный. Проскочить через его прорехи могла бы разве что кошка. Интересно, как розовая мадам собирается решить эту проблему?

Блондинка поморщилась, потом вздохнула, состроив выражение лица в стиле «ну что ж теперь поделать», вытянула перед собой руку, растопырила пальцы и принялась рассматривать маникюр. Воздух рядом с рукой задрожал, будто от неё шел горячий поток. А кисть и вправду начала плавиться, вытянулась, обмякла, пальцы удлинились и повисли, как разомлевший от тепла пластилин.

От увиденного меня бросило в жар, живот свело судорогой. Но это были только цветочки. Вторая рука блондинки тоже оплавилась и потеряла форму. Всё её тело текло и тянулось бесформенными потёками. И эти потёки устремились между цветными нитями ко мне.

— Ты так и будешь тут стоять, ожидая, когда она сожрёт тебя с потрохами? — поинтересовался ленивый голос откуда-то сверху.

Эта фраза разбила оцепенение, и я бросился бежать. Обладателя голоса не было видно, но он подбадривал меня криками:

— Давай! Неси быстрее свою тощую задницу! Взлетай, чего ногами сучишь? Не видишь, что ли, заплетаются?

Я, послушавшись совета, подпрыгнул и полетел. Надо мной плыли облака, и за ними, там, вверху, угадывались разноцветные нити. Будто весь мир и вправду оказался внутри клубка пряжи. Или кокона. Я тоже внутри кокона. Бабочка! Руками же неудобно лететь!

Небольшое усилие воли — я знал, что получится! — и вот они вместо рук — крылья. Только не хрупкие, как у бабочки, а кожистые.

— Я дракон! — мой голос гулко разнёсся по всему кокону или миру. Дыхнуть огнём не получилось, но это меня не расстроило. И так здорово!

— Дурак ты, а не дракон! — раздался рядом голос.

Я развернулся в полёте. Блондинка. Она не только протекла сквозь нити, но и вернула себе нормальный внешний вид. Более того, в руках у неё появился лук, на который она прилаживала стрелу. Девка висела в воздухе просто так, без крыльев. Это что-то напомнило, сейчас ещё чуть-чуть — и пойму. Задумавшись, я пропустил стрелу.

От мощного удара в грудь сделалось горячо. Тело отяжелело. Я стал падать. Крылья не слушались, их рвало встречным ветром, который родился от моего падения. Земля оказалась так далеко! Я падал и смотрел на золотистые лучи солнца, пронизывающие облака. Так где-то было. Это уже было где-то, когда-то.

Ветер оборвал мои крылья, превратив их снова в руки, которые теперь казались уродливыми, неуместными. Вместо леса оказался пустырь с силуэтами многоэтажек на горизонте. Я лежал в пыли и грязи и пытался вспомнить нечто ускользающее, потерянное. Целый мир. Вспомнить бы. Вот-вот. Но вместо воспоминания в сознании взорвалась вспышка: это сон! Ведьма!

Вдруг что-то резко ударило в лоб. Я взвыл от боли.

Надо мной стояла блондинка — Лидуня. Теперь-то я узнал! Но поздно!

— Отличная работа, Андрюша. Ты мне сегодня очень помог. Потерпи, осталось недолго.

Она подняла руку.

Понимая, что уже ничего не успеваю сделать, я вспомнил вопрос, который мне в шутку советовала задать Хельга. Самый дурацкий и бесполезный из всех, что можно было придумать:

— А куда пропало тело? Из могилы.

Ведьма на секунду замерла и даже приподняла бровь, а потом рассмеялась:

— Ну, я тебя точно недооценила! Впрочем, так намного интереснее. Слишком противно иметь дело с тюфяком, который не может дать отпор. А тело не ищи, сожгли его.

Она взмахнула рукой, и я получил удар в грудь. Воздух вылетел из лёгких. Мир вокруг померк. Силясь вдохнуть, я открыл глаза уже на полу в комнате у Коляна.

— Чёртова ведьма!!!

Я побежал к зеркалу, держась за лоб. Так и есть: на меня смотрело взлохмаченное отражение с красной круглой отметиной между бровей. Я вцепился в раковину и завыл, матерясь. На удивление стало легче.

На плечо легла прохладная рука. Лёгкое прикосновение, будто женское. Катька? Да нет, откуда она здесь.

Я обернулся. На меня с выражением крайнего беспокойства на лице смотрел Колян. Из-за его плеча выглядывал Вадим с округленными от удивления глазами.

— Ты ведь не сошёл с ума? — осторожно спросил Колян.

Я посмотрел на них. Причесанные и не заспанные. Значит, раньше проснулись. Колян убрал руку, но я, заметив на ней часы, сам схватил его за запястье. Четыре дня. Четыре! Я проспал двенадцать часов, когда хватило бы и восьми. Ведьма не добралась бы до меня!

— Почему вы меня не разбудили? Почему не разбудили?! — голос сорвался на крик. — Хоть на час раньше. На пять минут раньше, и ведьма не воткнула бы крюк. А теперь — вот!

Свободной рукой я ткнул в злополучное красное пятно на лбу.