придёт партия красных и чёрных батареек. Техникой медитации ты владеешь. Камешки подсобят в прокачке. Если потребуются другие ресурсы, не стесняйся. Подавай заявку, она будет одобрена в кратчайшие сроки. Средства не экономь. У тебя полгода, генерал. Не справишься — пеняй на себя. Рожу твою, мерзкую, править не предлагаю, ты мне таким люб, да и не только мне, судя по всему.

Строго посмотрев на девок, отослала с глаз долой. Слюной шезлонги забрызгали, будто век мужика не видели.

— В толк не возьму, кому именно я служу: ангелу или демону? Чего только твои глаза стоят. Вертихвосток дворовых обмануть не сложно, но не меня. Навидался на своём веку, кому рассказать — не поверят. Вот смотрю на тебя и гадаю: человек ли ты вообще?

Накидав на себя пуху, толкнула речь по всей строгости:

— А ты меня крёстным знамением осени. Святой водой окропи. Чеснока в нос сунь. Любопытен ты не в меру, генерал. Ценю и уважаю твои заслуги перед Отечеством. Негодую о несправедливости, но не забывай: твоё дело — служить во благо рода. Заботиться о вверенных людях. Не допускать халатности и попустительства, быть мне опорой. Если ты не готов, засуну туда, откуда забрала. И я сейчас не о каторге говорю. Исполняй свой долг и обязанности с честью. Не задавай вопросов, на которые заведомо не получишь ответов. Я всё сказала. А сейчас ступай и приведи себя в должный вид. Ты генерал моей армии, а не босяк с подворотни.

Лютый проникся, а заодно и сник. Боевой запал пропал, а сам генерал покраснел, словно бурак. От моего взгляда не укрылось, как он смотрит на обнажённую грудь, которую так и не удосужилась прикрыть. Либо в моей крови всё ещё бурлит гормон, вероломно подстёгнутый Скорпом, либо мне нравятся восхищённые мужские взгляды. Да ну на хер! Я не такая!

— Чего припух, воевода? Сисек ни разу не видал? Так у Агриппины поболе моих будут. Иди уже! На кладбище прогулы ставят, а ты всё туда же! — Набросив на плечи шёлковую тогу, скрыла прелести от посторонних глаз.

Манеры у меня те ещё, немудрено, что каждый второй за демоницу принимает. Лютый покраснел ещё больше, но теперь от возмущения. Не привык, поди, что малолетние девицы условия диктуют, а если потребно, то и на место поставят. Ничего, не обтёрся ещё — каторга пионерским лагерем покажется. У меня здесь деспотия матриархата намечается, а это вам не яйца в кармане перекатывать.

— Постой. Вертихвостки мои завтра вылетают в Цюрих. Распорядись, пусть техники тщательно перепроверят борт номер один. Выдели трёх бойцов посмекалистей, да пострашнее — чтобы при полном обвесе были. Оружие из последней партии бери, пристрелять не забудьте. Не мне тебя учить, в общем. Ещё двоих подбери из разведотряда: те японцы подойдут, они мелкие и неприметные. В наружку их, и чтоб глаз не спускали с девок — ни днём, ни ночью. Командировочные, как полагается.

Лютый кивнул и удалился выполнять приказ.

Почему я вздумала учить прожжённого вояку, как исполнять служебные обязанности? Не для того, чтобы самоутвердиться. Генералу было невдомёк — издержки воспитания и менталитета, — не понимал он, как может глава рода с таким пиететом относиться к бесправной челяди. К обычным крепостным девкам, по сути. По статусу не положено.

Так-то оно так, да не так.

Ни один человек из моего окружения даже не догадывался об истинной ценности близняшек. Они и сами её не знали. Потому что на данный момент ничего из себя не представляли. Обычная прислуга, которая через три часа станет венцом творения моего гения. Не совсем моего, конечно, скорее Скорпа, но я тоже буду принимать непосредственное участие на правах идеолога и соавтора. Бабкины гены не вытравить. Тяга к экспериментальной магии у меня в крови. Не исключено, что наша совместная с артефактом авантюра приведёт к смерти девчонок. Но если идея выгорит — профит оправдает любые риски, а если нет… На нет и суда нет. Сгорели девки на работе, обе разом, с кем не бывает?

Три часа до грядущей операции пронеслись незаметно. Всполохи на поле боевой славы сошли на нет. Прибрались-таки магистры, не прошло и суток. День близился к закату. Пора собираться, а мне собраться — только подпоясаться. Обрядилась в хаки, от одежды гражданского образца отказалась в принципе.

Мы на военном положении, а своим воинственным видом я должна внушать челяди уверенность в завтрашнем дне. Барыня бдит денно и нощно, а значит, беспокоиться не о чем. Строю в целом тоталитарное милитаризированное государство в государстве абсолютной монархии.

Я видела демократию, имею представление о социализме и коммунизме — ни одна из идей мне не нравится. Поэтому возьму немного там и сям, сдобрю сталинизмом без перегибов — вот тебе и зрелое общество, готовое рвать зубами пришлых. Жёсткая идеология, постулаты, догмы, вера в Тёмную Богиню. Вольницы крепостным не видать как своих ушей, но на социальные блага скупиться не стану. Я не выжига. Наведу порядок в доме, напялив ежовую рукавицу и взяв в руку ежа, а там и до вассалов доберусь. Не нравятся они мне, сплошь мутняк какой-то. Смотрят на меня как Ленин на буржуазию. Я здесь власть! Так есть и будет. Далеко пойду, если не остановят. Мне бы треуголку, коня да сабельку вострую — и можно писать картину с натуры. Название «Я у мамки Наполеон» так и вертится на языке.

Всё, хорош нагибать вселенную, пора в подземелье. Дзинькнула колокольчиком — Даша и Глаша выросли из-под земли. Такой у них талант: телепортация без телепортации, загадка чёрной дыры. Будто за дверьми дежурят.

— Следуйте за мной, — сухо и без прелюдий махнула рукой, приглашая близняшек прогуляться до эшафота.

Девчонки безропотно поплелись следом. В глазах недоумение, растерянность, страх. Ну ещё бы. Не каждый день приходится бродить по тёмным коридорам, сплошь затянутым паутиной.

Лабораторию бабки я нашла давным-давно, исследуя дворец. Самолично навела порядок. Вскрыла невскрываемый сейф — сутки над ним корпела. Семь потов сошло, прежде чем удалось просадить защиту и отключить магические контуры. Много чего полезного и ненужного обнаружила. Например, стопку карт, ведущих к несметным сокровищам. Артефакты непонятного назначения. Тот самый родовой клинок из иномирной стали, что сейчас служит мне верой и правдой. Ритуальные предметы непонятного толка. Шкатулки с драгоценными камнями. Облигации на пару сотен миллионов рублей и много чего ещё. Но самым ценным был зашифрованный дневник бабули. Скорпу удалось расшифровать не больше трети. В основном это были спонтанные