– Обратное я пока доказать не смог. Я в принципе и не пытался. Я сначала решил, что Ярво устроил какую-то глубокую инсталляцию собственного мозга для демонстрации впоследствии собственному мозгу же.

– А он там ничего специфического не кушал с вечера перед тем замечательным утром?

– Кушал, – покивал доктор Сахно, – на трансовой вечерине под Москвой он кушал «кислого» из пипетки на язык и дорогу «фена» в ноздрю.

– Блин… – сказал после паузы Свят. – Так, а как он о ЭСМ [ф] узнал?

– Я сказал.

– И вы с ним чё… нормально общаетесь?

Доктор Сахно хмыкнул. Достал диктофон из кармана.

«Что подумаю я, когда узнаю о том, что наш разговор записываю не только я?» – подумал Свят. Доктор тряхнул диктофоном:

– Я наговариваю сюда всё, что хочу ему сказать. Сливаю в лэптоп. Переворачиваю в sound forge всё с ног на голову. И даю ему. Потом он наговаривает – sound forge – слушаю я. Быстрее. В смысле, чем шифровать вручную на бумаге…

Свят777 покачал головой, надув одну щёку воздухом и глядя на пачку папирос рядом с книгой Экслера. Сказал после некоторого молчания:

– Это Око Оно, так понимаю, чтоб читалось одинаково с обеих сторон?

Доктор Сахно кивнул:

– И я при этом при всём Код Онхас.

– А я 777 Тявс… – покачал головой Свят и продолжил:

– Так у вас тут, оказывается, интересно.

– А я тебе о чём, – сказал доктор Сахно.

Спустя час они всё ещё находились здесь же, в небольшой комнате с самыми дурацкими обоями на свете. Сидели, разделённые столом, на котором стояла полупустая бутылка с надписью «Арарат». Оба курили сигареты из одной пачки и говорили громким полушёпотом. Если бы их кто-нибудь услышал, то сразу бы понял бы, что оба употребляли алкоголь. Но их никто не слышал.

– Так а чё, это чё вполне реально, Влад, да? – в двадцатый, наверное, раз спросил человек, взявший себе имя Свят777.

– Я тебе говорю: реально. Пропишем неустойчивую психопатию или маниакально-депрессивный психоз в тяжёлой форме. Или сразу оба. Впишем в карту подходящих медикаментов и всё… И в Отделение Пограничных Состояний…

В Отделении Пограничных Состояний вот уже пять лет практически безвылазно обитал любопытный человек.

По паспорту его звали Сергеем Полянским.

В Сватово его называли Полдетки.

Полдетки был любопытным. Ему многое было любопытно. Поэтому он кушал «тарен» из противо-рaдиационных аптечек, украденных им из городского бомбоубежища. Ел мускатный орех. Втыкал в вены шприцы с «калипсолом». Однажды он узнал, что у одного из «кактусистов» города Луганска есть кактус-пейот. Он даже не поверил сначала. Но человек, сообщивший эту новость, никогда ранее не врал Сергею Полянскому. Это был друг детства Вася Поздняков.

Человеком, у которого рос пейот, был отчим Васи.

Отчим выращивал кактусы, менялся ими с другими «кактусистами» и проводил с этими колючими растениями больше времени, чем с Васиной мамой.

И вот у него-то был небольшой пейот.

Похожий размерами на слегка приплюснутое крупное яблоко.

И у этого кактуса, словно нарыв, торчала на покатом боку «детка». Отросток. Такими кактусы размножаются. И Вася, много читавший и слышавший от людей всякое, решил эту детку у отчима вымутить, во что бы то ни стало.

Но как?

И он придумал.

Однажды он привёл домой молодого человека с большой сумкой.

– Папа, – сказал Василий, – это мой друг Сергей. Он очень любит кактусы, но очень мало знает о них. Ты можешь ему рассказать?

Сергей достал из сумки два горшка с двумя маленькими кактусами, купленными за день до этого на рынке.

Они разводили отчима больше года.

Больше года Сергей два раза в неделю приходил и ковырялся в земле вместе с этим немолодым странным человеком, за которого после смерти отца вышла Васина мать. Биологический папа называл Васю:

– Васо Дзешвили! – и нажав обычно указательным пальцем на Васин нос, говорил громко:

– Би-Бииип-Стоп-Поехали!

А потом умер.

Отчим называл Васю Васей.

Вася его (по просьбе матери) – папой.

Папа 2 попросил жену переложить ребёнка спать на диван в зал.

Теперь в Васиной комнате жили кактусы.

Вася ненавидел кактусы, пока не достиг призывного возраста и не узнал, что означает надпись на горшке «LOPHOPHORA WILLIAMSI».

И они разводили отчима с Серым без малого тринадцать месяцев.

А отчим всё это время думал о себе как об Учителе.

Как о Человеке, передающем Знание.

Он видел благодарный блеск в глазах Ученика и тысячу других признаков, означающих, что Учитель разжёг в нём огонь страсти. Огонь любви к кактусам. В общем, много чего он видел. Чего ему хотелось, то и видел. Напридумывал себе Ученика и верил в него. Поэтому когда он поверил в Учителя и Ученика окончательно, во всяком случае, молодые подонки решили, что уже достаточно, Сергей попросил у отчима Детку Пейота.

И получил её.

Они не знали никого, кто хотя бы слышал о том, что дальний-знакомый-двоюродного-брата-знает-чувака-который-ел-пейот.

Они знали, что пейот вроде бы едят.

Они разрезали детку напополам и съели. Ровно по полдетки каждый.

Деревья, окружавшие поляну, на которой они сидели, слегка шевелили листвой. Где-то вдалеке ритмично и низко тарахтел трёхкилометровый товарняк в сторону Белгорода.

Или в абсолютно идентичных половинках детки были два абсолютно противоположных заряда, или они, получив каждый свою половинку билета, постучались в двери разного цвета.

Василий Поздняков уже восемь лет как зовётся Иеромонахом Тихоном и живёт безвыездно в мужском монастыре под Светлогорском.

Сергей Полянский – тоже практически безвыездно – обитает в областной психиатрической лечебнице «Сватово». И все зовут его здесь Подетки.

Призывники, бывшие очень упорными в симуляции неустойчивой психопатии и ряда других популярных болезней, ненадолго оказывались в Сватово. И потом, рассказывая где-нибудь у себя во дворе о «дурке», обязательно упоминали Полдетки.

Полдетки был достопримечательностью Сватово.

Но не единственной. Были здесь ещё Сварщик, Илья Глухонемой и ещё парочка персонажей.

В этом году до освидетельствования в «областную» с военкоматовскими направлениями в руках добрались трое: Толик с украино-испанской фамилией Фломенко, Саня Величко и панк из города Дебальцево, который всех просил называть его Насосом.

Насос оказался в Сватово целенаправленно. Очевидно, в самом начале своего пути намереваясь попасть именно сюда. Его жизненный курс был проложен по одной весьма популярной карте области и очень часто топографически и ментально совпадал с жизненным циклом Полдетки. Травой они тарились на одних и тех же прибитых плантарях, в одно и то же практически время: в «сезон». У них были похожие интересы, оба любили сгущёнку и однажды даже одновременно слэмовали на концерте «Пи$$тонов» в Луганске.