За несколько месяцев (Людочка вся извелась, но ведьма ее успокаивала), Алла пережила несколько попыток перерезать тупой бритвой вены — и уже Мария, как ближайшая подруга, верила ей не больше, чем тому мальчику из сказки, который все кричал: «Волк! Волк!». Оля пока в этих драмах не участвовала — Алла ее немного стеснялась.

И вот однажды, когда Алла в очередной раз влюбилась и сделала все возможное, чтобы ее бросили, она позвонила Марии и сказала, что умирает. Но Мария оказалась занята — она была на первом в своей жизни собеседовании и очень хотела произвести впечатление. Поэтому она выключила телефон. Алла раз двадцать, не меньше, позвонила, пришла в бешенство и набрала номер Оли, которая, разумеется, страшно всполошилась и бросилась спасать подружку.

Мария же в это время вышла с собеседования — потная и несчастная, потому что ей в лицо сказали, что она не соответствует этой должности, в два часа дня отправилась в ближайший бар, где и напилась. Она позвонила Оле, чтобы та ее забрала, но Оля, уже совершенно озверевшая от хныкающей Аллы (она была совсем не такой жалостливой, как Маша, и быстро раскусила притворщицу Аллочку), послала Машу подальше, заявив, что люди, которые переваливают на других свои проблемы, ее достали, а лично она — Маша, ведет себя, как маленькая девочка: «Заберите меня отсюда…» — передразнила она, и тогда Мария, которой не хотелось ловить такси — потому что она была избалованной папиной-маминой дочкой, и ее тошнило от запаха чужих машин, радио «Шансон» и незнакомых водителей, села за руль — как взрослая девочка — и благополучно въехала в грузовик.

Очнулась она в больнице после наркоза с переломом челюсти, раной на скуле, швом на лбу и гипсом на обеих ногах.

Молодой человек женился на Людочке, Оля разругалась с подругами, Алла все-таки угодила в психушку, а Маша вышла из больницы другим человеком, взялась за ум, поступила в юридическую академию и устроилась на работу к знакомому отца. Ей проще было думать, будто все, что ни делается — к лучшему, автокатастрофа расставила все точки над i, и она бы ни за что не поверила, что все это случилось с ней ради того, чтобы незнакомая ей Люда вышла замуж за молодого человека, чьего имени Маша не помнила.

Алиса уже с трудом различала буквы, поэтому, когда консультант по собственной инициативе принес ей бодрящий чай с облепихой, она, наконец, отложила книгу, взглянула на часы и ахнула — полночь!

Выпила чаю, схомячила овсяное печенье и нехотя отправилась домой. Что-то она упустила. Наверное, надо завтра вернуться и заново перетряхнуть все книги. Но завтра ей уже стало не до этого.

Алиса сопела в подушку в Марикиной квартире, когда зазвонил мобильный. Она накрылась одеялом с головой и отрешилась от оглушающей мелодии — телефон валялся неподалеку, но до него надо было преодолеть два метра, чего делать не хотелось. Только замолкнув, труба опять разразилась песней Мумий-Тролля «Факсами… Мон ами…», но Алиса сделала вид, что уже спит. И только на третий раз она, взбешенная, подскочила, увидела номер Фаи и закричала:

— Что ты мне звонишь? Я же не подхожу!!!

— Три часа, между прочим, — упрекнула Фая. — Могла бы хоть один глаз открыть.

— С какой стати?! — бушевала Алиса, которая уж чего-чего, но нотаций на тему «кто рано встает, тому бог подает» не ожидала.

— Алиса, еще полчаса — и ты проснулась бы с квадратной головой! — гнула свою линию Фая. — Ладно, я просто не выспалась, поэтому меня и заносит! — она неожиданно сменила тон. — Но! Я звоню не просто так. У меня срочное дело. Ты давай умывайся, а я за тобой заеду где-то через полчаса, если на Ростокинском не встану.

— Фай, а что происходит?

— Это реально та самая фигня, которую называют «нетелефонный разговор», — сообщила Фая. — Давай, ноги в руки!

Алиса выпятила губу, чего Фая, конечно, видеть не могла — зато Алиса наконец-то увидела в зеркале, что выглядит она с такой гримасой довольно нелепо, насыпала в кофе-машину «Лаваццо», пустила воду в ванну и откусила кусок котлеты. Ей не повезло — к замерзшей котлете прилип жир со сковородки, что было препротивно.

Кое-как собравшись — в знак протеста Алиса осталась в любимом черном костюме от «Джуси Кутюр» — она включила телевизор и бессмысленно уставилась на экран в ожидании подруги.

Фая позвонила снизу и потребовала, чтобы Алиса спустилась вниз.

— Ну? — спросила Алиса, но Фая покачала головой.

— Сейчас приедем в одно место… — пообещала она.

— Ты мне что-то хочешь показать? — заволновалась Алиса. — Что-то случилось?

— Случилось… — кивнула Фая. — Но показать мне нечего. Почти нечего. Алиса! — она притормозила на выезде со двора. — Я жутко волнуюсь. У меня плохие новости. Жуткие. Так что ты посиди пока, мы сейчас быстро приедем, и я тебе все доложу.

Алиса пожала плечами. Возможно, в такой прелюдии есть некий сакральный смысл — она подготовится, наберется мужества… Подавив спонтанное желание укусить Фаю, Алиса уставилась на дорогу.

Ехали они в центр, на Маросейку. Фая оставила машину на улице, они высадились и подошли к красивому зданию под модерн — судя по всему, это был офисный центр.

На входе сидел симпатичный охранник, которому Фая сказала:

— К Натану Владимировичу.

Охранник потребовал паспорта, переписал все, кажется, даже домашний адрес в гроссбух, другой охранник проводил их до лифта, а на последнем, седьмом этаже они попали в объятия секретарши в стильном костюме.

Таинственный Натан Владимирович, устроившийся в зимнем саду на крыше, оказался Масиком.

Он нервничал, и его расстроенный вид опечалил Алису. Но что бы они ей сейчас ни рассказали, это были ее друзья — Фая, вот еще и Масик, и это как-то обнадеживало.

Масик усадил Алису рядом с собой, налил ей зеленого чаю, придвинул вазочку с конфетами «Моцарт» — ее любимыми, она обожала марципаны, и даже потрепал по плечу.

— Алиса! — Фая начала первой. — Ты, возможно, не в курсе, но у Натана большие возможности. Если понадобится найти кольцо, потерянное в Акапулько два года назад, это к нему — у него везде связи. Это я к тому, что мы… точнее, Натан… все сто раз проверил, так что ты даже не сомневайся — так оно и есть.

Она кивнула, передавая эстафету Масику.

— Фая просила найти владельца банка, который выдал тебе кредит, — сообщил Масик Владимирович. — И вот что мы имеем… — он открыл красивую папку, что лежала на столе, вынул из нее документ. — Козак Елизавета Анатольевна, — и он протянул Алисе бумагу, где были какие-то данные и еще фотография.

Брюнетка не очень удачно вышла, но все равно было ясно — это Лиза.

Алиса так и сидела с открытым ртом, пока Фая ее не толкнула — довольно ощутимо, и не рявкнула:

— Воды налить?!

Алиса медленно покачала головой.

— Ребята… — она крест-накрест приложила руки к груди. — Я понимаю, что все это — правда, но я тупо не могу поверить… У меня не укладывается в голове.