Где-то в стороне они слышали рокот, он то приближался, то удалялся.

– Кружит. У здешнего летчика мастерству учится или что-то тут ищет? – Гущин делился мыслями.

Но Август Долгов и на это не откликнулся, он то и дело выглядывал в окно. Катя видела – происходящее его сильно беспокоит.

Они выехали на ту же дорогу к аэродрому, но только с другого конца. Вон и то самое место, еще обрывки полицейской ленты болтаются на деревьях. Машины, покореженные выстрелом из гранатомета, уже убрали, тот контейнер тоже… кстати, а где он сейчас?

– А где тот стальной ящик? – спросила Катя.

– То есть как где? В ЭКУ, криминалисты там над ним колдуют, жду со дня на день заключения самого полного, – Гущина сейчас занимало другое – он, как и Долгов, тоже высунулся в окно.

Вертолет пролетел низко над лесом, над дорогой, почти над самыми их головами. Катя увидела, что в кабине двое: пилот и пассажир.

Вертолет снова описал небольшой круг и полетел к федеральному шоссе, почти в том самом направлении, в котором они тогда бежали следом за служебно-розыскной собакой, когда она обнаружила труп и затем вывела их на дорогу в сторону Москвы, где след и оборвался.

– Там, куда он летит, так называемое поле орошения, – Долгов следил за вертолетом-стрекозой. – Я на плане застройки района смотрел. Так вот там никакой застройки… поля орошения, недалеко отстойник-коллектор и спуск в канализацию… Слушайте, а куда он делся? Вы его видите?

– И не вижу, и не слышу. – Гущин махнул шоферу, чтобы тот остановился.

Все тихо, ни машин, ни прохожих на проселочной дороге. Лишь тот самый синий указатель «Биокомбинат» на обочине.

– А что это за биокомбинат такой? – спросила Катя. – Сколько раз мимо тут проезжали.

– Бывшее производство, сейчас там все заброшено, – сказал Август Долгов.

– Ой ли, все? – хмыкнул Гущин.

– Теоретически можно будет проверить, но где вертолет? Может, он вернулся на аэродром? – Август Долгов смотрел в небо – синее, высокое небо.

Они медленно поехали в сторону биокомбината. Вдоль шоссе ни строений, ни бензозаправок, только лес. Затем словно из земли выросли гнилые столбы с остатками сетки и колючей проволоки. Когда-то территорию окружал забор. Ржавый шлагбаум был поднят, деревья расступились, открылся огромный пустырь и низкие бетонные бараки – корпуса. Катя поняла, что Август Долгов прав – все тут заброшено уже, наверное, больше десятка лет.

И вдруг они услышали рокот. Вертолет-стрекоза снова взлетал, поднимался над крышей барака.

– Пилот теперь один, видите, он там один, – крикнула зоркая Катя. – А где пассажир? Где Лыков?!

Они домчали до бараков по разбитой, растрескавшейся от времени и непогоды бетонке.

– Вертолет садился там, позади зданий, давай туда, – скомандовал шоферу Гущин.

На большой скорости объехали бараки с тыла – действительно, тут что-то похожее на заброшенный плац или автостоянку, на которой разбросаны ржавые пустые бочки, изъеденный коррозией автомобильный кузов, и никаких следов присутствия человека.

– Пилот его высадил, возможно, здесь, это означает, что он где-то в здании, – сказал Долгов.

– Лыков, Иван! – крикнула Катя по-простому. Чего в прятки-то играть?

Заскрипела створка железных ворот цеха или бывшего склада. Но никто не вышел, не показался.

– Что он тут забыл? – спросил Гущин, озираясь. – Так, ладно, я звоню в местный отдел, пусть присылают наряд, быстро здесь все обыщут.

– Подождите, мы сначала все сами осмотрим, ваша команда только затопчет все следы. – Август Долгов кружил по плацу, как гончая (избитое выражение, Катя это признавала, но у Долгова и правда вид сейчас охотничьего пса, взявшего след!).

– На бетоне, конечно, ничего, полный аут… а вот тут мягкая почва, и что мы видим… тут след протектора грузовой машины, – объявил Август Долгов, присел на корточки, потрогал рукой грязь, – и давность, судя по состоянию грунта, не менее трех-пяти дней.

– Машину подогнали к бараку, к этим вот разбитым воротам? – спросил Гущин, тоже разглядывая след протектора.

– Я думаю, грузовик загнали внутрь, – Август Долгов поднял с бетонного пола комок глины и, постояв на свету, на пороге, скрылся в сумраке цеха или склада, или барака…

Катя готова была как угодно обозвать эти мрачные развалины, но только не входить туда внутрь (хватило с нее Ховринки, ох как хватило!).

Полковник Гущин огляделся по сторонам, тяжко вздохнул и тоже пошел к воротам. Кате хотелось, чтобы в этот момент объявился этот чертов Ванька Лыков (если он покинул вертолет во время посадки, то зачем? И чего ему прятаться? Если он ни при чем? Если он ни в чем не виновен, чего ему скрываться?!).

Шофер Гущина остался у машины. И вид имел такой, что, мол, это ваше приключение мне что-то не нравится.

Катя, собрав остатки здравого смысла и храбрости, поплелась следом за коллегами. И ничего уж такого особенно жуткого – внутри барак оказался пустым, грязным и гулким.

Как и в Ховринке – бетонные стены все в трещинах и лишаях, крыша с зияющими дырами, осколки стекла под ногами, известка. У дальней стены – какие-то огромные емкости вмонтированы в пол. Из металла, и он хоть и тронут коррозией, но еще крепок. И крышки на емкостях с вентилем-запором, как на подводных лодках.

Август Долгов снова присел на корточки, затем опустился на колени. Кате показалось – вот сейчас этот спецагент, как Шерлок Холмс, вытащит из кармана пиджака увеличительное стекло и поползет, поползет…

– Когда ваши приедут, тут надо будет все обработать составом и потом просветить, – сказал он.

– Подозрение на кровь? – Гущин сразу же подошел, низко согнулся, тяжело задышал – трудно такому толстяку. – Да, вы, кажется, правы, тут вот… бурое, похоже… но мы можем ошибаться. Обработаем все составом и просветим, сразу картина станет ясной.

– Давайте прямо сейчас попробуем открыть вот эту емкость, – Август Долгов указал на ближайший из металлических цилиндров, вмонтированных в пол.

Они с Гущиным подошли и попытались повернуть вентиль. Безрезультатно.

– Тут все заржавело давно, – Гущин побагровел от натуги. – Нам это одним не своротить. Да и если рассуждать логически, если заржавело, значит, давно никто не пользовался, не открывал.

– Попытаемся просто сдвинуть крышку, – Август Долгов уперся в железный край ладонями.

Заскрежетал металл.

– Тут не завинчено, помогите сдвинуть крышку.

Гущин присоединился, подналег. Тяжелая металлическая крышка поддалась, и помещение наполнилось запахом смерти и разложения.

Гущин заглянул в образовавшуюся щель.

– На дне тела. То, что мы так долго искали, – голос его мгновенно охрип. – О боже, это же могила!