Присутствующие при этом плады стали нас поздравлять. Первыми подошли родители Рензо, приятная супружеская пара средних лет. Сына они обняли, как полагается, по-родительски, меня же – едва-едва. Далее подошла бабушка Мео, полная эньора с колючими глазами. Властно притянув меня к себе, она что-то быстро проговорила мне на ухо; к счастью, я сказанного не разобрала и, отстранившись, дежурно улыбнулась. Следующим нас поздравил брат Рензо, неожиданно темноволосый и смуглый. Он, как мне показалось, был единственным из Мео, кто не видел в нашей помолвке плохого; другие родственники, многочисленные, как я знаю, вообще не пришли.

Союз пладов – всегда важное событие, стоит вспомнить хотя бы, какой праздник был устроен по случаю помолвки Геммы и Мариана, но мы с Рензо – дело другое. Хорошо еще, что хотя бы кто-то из Мео пришел…

И, конечно же, были Мариан с Геммой и Кинзия с Брадо.

— Поздравляю! — прощебетала Гемма, избегая смотреть мне в глаза. — Я очень за вас рада!

— Мы очень за вас рады, — поправил свою невесту Сизер, и та покраснела от удовольствия.

Кинзия тоже подошла к нам, вместе с Брадо. Держась немного позади, она смотрела на меня безо всякого выражения, да и Гелл эмоций не выказывал.

— Недолго вам придется побыть женихом и невестой, — сказал он. — Свадьба состоится уже на следующей неделе.

— И это прекрасно, — ответил Рензо, сжимая мою руку.

— Влюбленным свойственна нетерпеливость, — усмехнулся владетель и пригласил присутствующих к столу.

За ужином, который нельзя было назвать особо праздничным, мне кусок в горло не лез под взглядами будущих родственничков. Наверняка они сильно разочарованы тем, что вместо милой девочки вроде Геммы им достанется в невестки подозрительная «Брума», да еще и не очень молодая по меркам Тоглуаны. Рензо старался разрядить атмосферу, оживленно говорил с Марианом и братом, да и Гемма была на подхвате, то и дело вовлекала в разговор то мать Рензо, то его бабулю, то Кинзию.

Я же по большей части молчала и поглядывала на Брадо, который в таком же строгом молчании наблюдал за нами. В общем, это не ужин был, а пытка.

Какой же тогда пыткой станет свадьба?

Неделя пролетела быстро… очень быстро. Все эти дни я пребывала в вязком заторможенном состоянии и плохо осознавала происходящее. Не помню, как с меня снимали мерки для свадебного платья, не помню, что втолковывал Брадо о браке и правах и обязанностях мужней жены, не помню, зачем приезжал Кэл и о каком подарке намекал Нико – все казалось ненастоящим и очень странным. Лишь раз за те дни я ожила.

Это случилось, когда в гостиной, сразу после разговора с Рензо, я встретила Верника. Мой жених только что ушел, так что я осталась с мужчиной наедине.

— Доброе утро, эньор, — сказала я и попыталась проскользнуть к выходу.

Верник преградил мне путь. Сложив руки на груди, он посмотрел на меня снисходительно, сверху вниз. Нельзя судить о человеке по внешности, но я думаю, что его грубое лицо и столь же грубо слепленная фигура отражают характер и душу. Бывает же так – только посмотришь на человека и сразу понимаешь, какая он… собака. В плохом смысле.

— Что-то не шибко вы рады предстоящей свадьбе, эньора, — насмешливо сказал Верник.

— Очень рада, просто много дел.

— У Геммы дел не меньше, но она порхает, как бабочка, и льнет к Сизеру. А вы морозитесь своего красавчика.

— Разве это ваше дело, эньор?

— Да, вы – мое дело. Вот шутка, да? — осклабился он. — Мне никак в толк не взять, с чего это владетель меня отбрил. Может, это проверка такая?

— Какая еще проверка? — сквозь зубы проговорила я.

— Испытание. Вот укокошат вашего сопливого мужа чистокровники, и что с вами тогда станется? Какова будет драконова воля?

— Что вы такое говорите, эньор? Уйдите с дороги! — отчеканила я, и пламя показала, путь и бесцветное, но чистое и высокое.

Верник тоже кое-что показал: крепко ухватив меня за руку, он склонился и сказал мне в лицо:

— Тебе нужен настоящий мужчина, а не жалкое подобие. Ничего, ты еще поймешь, что к чему… Дракон тебе покажет.

— Что здесь происходит?

Обернувшись, я увидела злющего Сизера с ледяными глазами. Отпустив мою руку, Верник ответил ему:

— Мы только говорим.

— Смотрите не договоритесь, — пригрозил Мариан, подходя ближе и вставая между нами; я отошла за молодого плада, напрягшегося и подобравшегося подобно зверю, готовому к атаке. — Не беспокойте эньору Бруму. У нее свадьба скоро.

Верник хмыкнул; рядом с Марианом он выглядел мельче, чем обычно, но от обоих мужчин веяло силой, и было в этом что-то животное… или драконовое? Качнув головой, будто отгоняя наваждение, я вышла из гостиной, пользуясь моментом.

Не эта ли аура дракона меня завораживает в Брадо, влечет к Мариану, пугает в Вернике? Ведь все они сильные плады… Что, если религия империи не просто способ управления? Что, если нами действительно повелевает огонь?

В ночь перед свадьбой мне не спалось. Лежа в кровати, я смотрела в потолок и не верила, что уже завтра моя жизнь изменится, я покину Колыбель туманов и освобожусь от Брадо… и стану зависима от Рензо, потому что в империи у женщин нет иного пути, кроме как быть зависимой.

— Мне страшно, — призналась я шепотом.

— Всем невестам страшно, — проговорила Нереза, которая еще не ушла к себе. Проверив еще раз, не забыла ли чего положить в сундук с приданым, большой и красивый, под старину, она присела на край кровати. — Поверьте мне, эньора, даже когда все идет гладко, девушку перед свадьбой съедает волнение. Да и жениха тоже… Это ведь самое важное событие в жизни, самое значительное, судьбоносное.

— Спасибо, Нереза, мне теперь еще страшнее…

— И я боялась, когда замуж выходила, ведь совсем девчонкой была, — вспомнила женщина, и улыбнулась воспоминаниям. — Думала, тяжко будет, муж суровым казался, немногословным. Зря… Это муженьку надо было нервничать, потому что в семье я стала главной и все делалось по-моему. Сынок мой, который на север уехал, в отца пошел, такой же податливый. Ох и крутит им жена! Вот я и осталась в Тоглуане, чтобы не жить с ними в одном доме и не ссориться, ведь мы обе с характером. Выбираюсь к ним каждое лето, с внуками поводиться. Сын все зовет к себе, но я не уеду пока: не нравится мне север, да и платят в замке хорошо, могу сыну помогать.

Служанка намеренно рассказывала так подробно, чтобы занять мои мысли, отвлечь.

—…Владетель хорошо о вас позаботился, вон какое приданое, — снова вернулась она к теме моего замужества, и указала на сундук. — А то, что Мео такие кислые, это не беда: привыкнут, подобреют, как узнают вас получше.

— Или возненавидят…

— Тут не угадаешь, — вздохнула Нереза. — Спите, эньора. Завтра у вас начнется новая жизнь.