— Что же это за груз? — осведомился Раус-Уилер, в котором явно взыграло самолюбие.

— Это продукция одной фирмы возле Брешиа, — сказал Ярдман, кладя ключи на верстак. — Машина. Неплохое приспособление. Оно способно испускать ультразвуковые волны на частоте неких минеральных веществ.

— Но ультразвук не новинка, — обиженно заметил Раус-Уилер.

— Вы уж мне поверьте, у этого прибора большое будущее, — улыбнулся Ярдман. — Наши друзья пытались сфотографировать чертежи и спецификации, но все это слишком хорошо охранялось, поэтому и решено было в конечном счете просто... приобрести основные части прибора. Но тут возникла проблема с транспортом, очень трудная проблема, потребовавшая моего личного участия. — Он говорил так, чтобы я услышал и оценил, каким незаменимым специалистом он является. — Ну а раз в нашем распоряжении оказался самолет, решено было заодно захватить и вас.

Да, Ярдман не любит пустых самолетов. Но надо отдать ему должное, он не собирался захватывать и меня.

Ярдман вышел. Раус-Уилер сидел на жестком стуле, я — на еще более жестком бетонном полу. Мое присутствие действовало ему на нервы.

— Давно не играли в уоллгейм?[11]— спросил я наконец.

Удар попал в цель. Ему сейчас только не хватало, чтобы школьные соученики его подкалывали.

— Вы уже бывали там, куда сейчас направляетесь? — продолжал я.

— Нет, — отвечал он, глядя в сторону.

— А вы знаете язык?

— Учу.

— Что они вам предложили?

К нему вернулось прежнее самодовольство.

— Мне предложили квартиру, машину и гораздо более высокий оклад, чем сейчас. Разумеется, я буду одним из ведущих консультантов.

— Разумеется, — сухо сказал я.

Он впервые бросил на меня взгляд. Очень неодобрительный.

— Я буду помогать интерпретировать... британский образ жизни. Я горжусь тем, что по-своему стану вносить вклад в улучшение взаимопонимания между двумя великими народами и установление более плодотворного сотрудничества.

Он говорил так, словно сам в это верил. Да уж, если он настолько самодоволен, то вряд ли изменит свое решение. Но Ярдман оставил ключи от замков на верстаке...

— Дома вас могут неправильно понять, — заметил я.

— Поначалу — да. Мне это говорили. Но со временем...

— Вы заблуждаетесь, — грубо перебил я его. — Они назовут вас предателем. Жалким, презренным изменником.

— Это неправда, — неуверенно сказал он.

— Вам нужен человек, который верно изложил бы вашу позицию, объяснил ваши резоны, с тем чтобы ваши бывшие коллеги могли испытывать к вам уважение, а также сожаление, что по достоинству не оценили в свое время ваши таланты.

Я, кажется, несколько увлекся, но Раус-Уилер поглядел на меня серьезно-задумчиво:

— Вы имеете в виду себя? Вы могли бы... представлять мои интересы?

— У меня не всегда такой грязный вид, — отозвался я. — Я имею определенное влияние на отцовских друзей, а мой дядя днюет и ночует в Реформ-клубе.

Раус-Уилер кивал, усваивая услышанное.

— Вовремя сказанное кому надо слово, — протянул он.

— А в результате признание... — предположил я.

— Ну, на это надеяться не приходится, — скромно отозвался он.

— Со временем почему бы и нет, — не унимался я.

— Вы действительно так считаете?

— Разумеется. Я был бы рад развеять дурные слухи, которые поползут после вашего... неожиданного ухода.

— Невероятно любезно с вашей стороны, — напыщенно произнес он.

— Но в данный момент я не совсем в состоянии... — напомнил я.

— М-да, — Раус-Уилер явно расстроился. — Пожалуй, что вы правы. — Он нахмурился. — Вы и впрямь могли бы оказать мне важную... я бы сказал, очень важную услугу.

— Что поделаешь, — равнодушно отозвался я. — Но ключи на верстаке. Так что решайте сами.

Он встал, посмотрел на меня, взял ключи. Подошел ко мне. Мое сердце бешено заколотилось в груди. Я изо всех сил старался выглядеть равнодушным. Тут он увидел рубильник и словно окаменел.

— Ярдман велел мне включить огни на полосе, если вы попробуете что-то предпринять. — Он поспешно положил ключи назад, словно они были раскаленными. В его голосе слышалось смятение. — Ярдман считает, что вам лучше остаться здесь. Согласитесь, мне вряд ли стоит начинать новую жизнь с поступка, идущего вразрез с указаниями друзей.

— Это указания Ярдмана.

Он немного пошевелил мозгами и сказал:

— Если я позволю вам вернуться в Англию, то этого не сможет сделать Ярдман. Его система транспортировки перестанет существовать. — Он ужаснулся при виде той пучины, в которую чуть было не ввергся. — У меня могут возникнуть осложнения.

Я промолчал. Номер не прошел. Я немножко пошевелил руками, пытаясь в подражание Гудини[12]избавиться от цепей. Без толку. Через некоторое время я спросил Раус-Уилера:

— В каком отделе министерства финансов вы работали?

— Начальное финансирование.

— Что это означает?

— Субсидии.

— То есть именно ваш отдел решал, кто именно и в каком объеме получит государственные дотации?

— Совершенно верно.

— Строительство, наука, оборона...

— Да.

— И вам лично известно, какой проект находится в стадии одобрения?

— Да.

Вот, значит, почему он их заинтересовал. Тогда все понятно. После паузы я спросил:

— А что это за ультразвуковой прибор?

— Ультразвуковой?... Нет, это не британский проект, если вас это интересует.

— Насколько я понял, он испускает ультракороткие волны на частотах природных веществ...

— Так говорил Ярдман, — сухо признал Раус-Уилер.

— Но это означает, что с его помощью можно ломать предметы... как стекло.

— Не знаю, я не специалист, — по его тону было понятно, что его это совершенно не волнует.

Я мрачно уставился в пол, пытаясь понять, почему Раус-Уилер решился на измену. Разумеется, он человек самодовольный, обиженный невниманием и неспособный признать свои пределы. Но таких тысячи, и эти люди не продают свою страну за квартиру, машину и похлопывание по плечу.