- Три седьмицы на треть работы?

В голосе Шестерни прорезалось такое глубокое презрение, что инженер втянул голову в плечи, глядя в сторону выдавил:

- Я здесь не при чем. Понабрали кого попало, вот и топчемся. - Опомнившись, расправил плечи, сказал с холодком: - Вообще-то не так уж и медленно работаем. Сроки позволяют.

- Не так уж и медленно? - Шестерня смерил собеседника тяжелым взглядом. - При трех сотнях рабочих рук, десятину в седьмицу, не так уж медленно?

Инженер закусил губу, выдавил:

- Рук вовсе не три сотни, а гораздо меньше. К тому же здесь чрезмерно прочный грунт, и... Я не обязан перед вами отчитываться!

Став вдруг необычайно серьезным, Шестерня произнес:

- Передо мной нет, но перед заказчиком придется, и хорошо если к тому времени будет чем.

Выплевывая слова, словно камни, инженер процедил:

- С заказчиком я как-нибудь договорюсь, а вот вы...

Полыхнуло. От ярчайшей, ослепительной вспышки, пещера на мгновенье высветилась. Высветилась вся, до самых дальних и укромных уголков. На миг стала видна истрескавшаяся, испятнанная наростами чаша свода, заполнился светом раскинувшийся вокруг котлован, протаяли корявыми пальцами до того невидимые, растущие из стенок конструкции, выступили из небытия десятки разбросанных тут и там пещерников, замерших в затейливых позах.

Мгновенье спустя наваливается тьма, черная, тяжелая, как обвал, непроницаемая даже сияющими сферами. А перед глазами, среди плавающих вокруг красных точек, раз за разом стираемый испуганными пальцами, застыл огненный росчерк, ослепительно яркий, окутанный всклокоченной шерстью отростков, неописуемо прекрасный и жуткий одновременно, росчерк белоснежного пламени.

Едва проморгавшись, инженер схватился за голову, кинулся в сторону, где плоть пещеры вспорол жуткий протуберанец. Помедлив, следом двинулся и Шестерня, предварительно еще раз взглянув на схему, и не забыв захватить фонарь. Позади зашуршало, но он не стал оборачиваться, зная, что неподалеку, протирая глаза и ошарашено тряся головами, следуют спутники.

Глубокая, но не широкая рытвина, груда болванок, корявая груда булыжников. Под ногами похрустывают камни, взбивается облачками пыль. Но все внимание приковано к мету неподалеку, где, полыхнула таинственная вспышка. Полыхнула и исчезла, но не бесследно. Сквозь грохот и шум ухо улавливает слабые стоны, а глаза прикипели к изогнутой металлической балке, одной из многих, что, встроенные в стену, охватывают котлован, словно скрюченные пальцы неведомого великана, что навсегда погрузился в камень.

Задетый неведомым огнем, толстенный металлический штырь оплавился, потек, накренившись под собственным весом, скособоченный, сияет багровым оком не успевшего остыть металла. Воспламенившийся от случайной искры подземный газ, пробившая скальный панцирь молния, чья-то злая магия? Балка порядком остыла, превратилась в багровую, и тускнеет все больше. Однако первые мгновенья пронзительного белого света запомнились хорошо. Настолько нагреть металл - очень и очень непросто. Узнать бы поподробнее...

Впереди замаячили фигуры, серые, похожие на камни, рабочие сгрудились у лежащих на земле товарищей, в растерянности переминаются, разводят руками. Рядом застыл инженер, схватившись за голову, покачивается взад-вперед. Шестерня подошел ближе, деловито раздвигая рабочих плечами, остановился.

Пустое пространство в виде ровного круга, словно огороженное невидимой стеной. Вокруг толпятся пещерники, шумят, перетаптываются, размахивают руками, внутри же тишина и спокойствие. Четыре тела неподвижны, словно рабочие всего лишь прилегли отдохнуть, да так и заснули. Безмятежные лица, раскинутые руки. Все естественно и обычно. Разве только глаза, что, широко открытые, застыли, с выражением глубочайшего изумления. Ни дрогнут веки, прикрывая от пыли, не шелохнется зрачок.

Шестерня окинул взглядом мастеровых, поинтересовался негромко:

- Так и будут лежать, никто не поможет?

На него покосились с неприязнью, однако промолчали. Лишь стоящий по левую руку, с выбеленной сединой волосами пещерник тяжело произнес:

- Им уже не помочь. Разве только кристалл передвинуть, что б кто не побил ненароком.

Оторвавшись от созерцания погибших, Шестерня поднял глаза. В аккурат между телами, на обугленной подставке, поблескивает острыми гранями здоровенная кристаллическая друза. Грани хоть и покрыты пылью, присыпаны щепой от короба, но блистают так ярко и завораживающе, что взгляд невольно погружается в глубины камня, не в силах оторваться от перелива таинственных огней.

Шестерня вновь опустил глаза, взглянул оценивающе. Мертвецы, как один, с вздыбленными волосами, словно перед смертью испугались чего-то неведомого, кожа на открытых частях тела потемнела, а от одежды, едва заметный, курится дымок. Не глядя на собеседника, Шестерня задумчиво произнес:

- В грозу и дождь, там, на поверхности, подобное бывает. Но здесь нет дождя, и мы не на поверхности.

- Мы у подземников в неволе, - ответил седой негромко.

- Что с того? - Шестерня изогнул брось.

- Там, где другим нужны тучи, подземники обходятся своими силами.

- Работать. Живо по местам! Команды отдыхать не было.

Сквозь толпу, растолкав пещерников, пробился подземник в балахоне. Рабочие угрожающе зароптали, однако за плечами подземника выросли еще двое и под тяжелыми взглядами воинов рабочие потупились, принялись поспешно расходиться. Перехватив пристальный взгляд Шестерни, что, в отличие отпрочих, не спешил куда-либо уходить, подземник шагнул вперед, поинтересовался:

- Тебе отдельное указание, или помочь?

Шестерня окинул взглядом незнакомца: высокий, тощий, с головы до ног укутанный в балахон, кольца, ожерелья, точь-в-точь как тот, первый, с кем довелось говорить. А может тот и есть? Вроде бы похож. А вроде бы и нет. Хотя, кто их подземников разберет. Все на одно лицо. Был бы тот, наверное бы запомнил. Не так уж давно и говорили. Правда, вполне может статься, что и для них все пещерники тоже, на одно...

Воины угрожающе качнули копьями, и Шестерня произнес:

- Я инженер. - Предваряя ненужные вопросы, добавил: - Мы с твоим товарищем обговорили, что мое участие в работе будет не бесполезно.

Окинув Шестерню холодным взглядом, подземник поджал губы, но ничего не сказал, лишь, отвернувшись, что-то негромко бросил сопровождающим. Воины подошли к погибшим, положив копья, ухватили мертвецов за руки, в каждую по одной, потащили куда-то во тьму. Спустя короткое время вернулись. Следом, на некотором расстоянии, двигались четверо пещерников с носилками. Бережно погрузив кристалл на носилки, пещерники удалились. Следом ушли и подземники.

Пожав плечами, Шестерня повертел головой, наткнувшись на инженера, стоящего в прежней позе, схватившись за голову, поинтересовался:

- И часто у вас такое?

Тот опустил руки, сказал глухо:

- Второй раз. Но что-то мне подсказывает - не последний.

Ссутулившись, он побрел назад к рабочему месту. Проводив инженера глазами Шестерня бросил, обращаясь к груде камней по соседству:

- Прятаться долго собираетесь?

От чернеющей груды отделились две тени, приблизились, обернувшись помощниками. Бегунец поинтересовался опасливо:

- Что случилось с этими пещерниками?

-