— Хорошо, если так, — криво усмехнулся Дунай.

От его расслабленности не осталось и следа. Сейчас он больше напоминал живую, жилистую, взведенную до отказа пружину, готовую со страшной силой распрямиться в сторону невидимого врага. Оставалось немного — увидеть того, кто все это время крался за нами…

И враг не заставил себя ждать…

…Они посыпались отовсюду. Большие, мясистые мужики с черными гривами сроду не мытых волос. Одетые в тряпье, а порой лишь в некое подобие набедренных повязок, обернутых вокруг оплывшей талии. Звероватые лица, гротескно увеличенные мутациями, раззявленные рты с обломками зубов и все те же пучки арматуры в лапах, связанные проволокой в увесистые стальные дубины.

— Трупоеды! — рыкнул Дунай, вскидывая пистолет. — Крюк, спасай Снайпера!

И начал стрелять.

Интересная машинка его пеппербокс. Какой-то кремлевский Кулибин додумался скрестить старинное, довольно неудобное оружие с револьвером. Блок стволов проворачивался не рукой, а автоматически, вместе со взводом курка. Поэтому разведчик отстрелялся необычайно быстро для дульнозарядного пистолета. И эффективно. Шесть выстрелов прогремели один за другим, четыре нападающих рухнули на землю. Еще один, вереща, зажимал развороченное пулей бедро. Разведчик быстро положил пистолет на землю (не бросил, молоток! Бережет оружие) и, выдернув из ножен меч, бросился в атаку. Однако трупоед, которого он наметил себе в качестве жертвы, рухнул, выронив дубину и схватившись за горло. Меж его пальцев торчала гладкая рукоять метательного ножа.

— Айгуль, мне-то кого-нить оставь! — весело прорычал разведчик, врубаясь в толпу нападающих…

Девушка не ответила. Она швыряла свои стрелки хладнокровно и расчетливо. Глаз, горло, межключичная впадина… Это то, что я успел разглядеть сквозь туман, упрямо пытающийся сгуститься перед моими глазами. А потом меня развернуло и потащило в сторону от побоища.

— Крюк, стой! — прохрипел я.

— Дунай сказал спасать тебя, — упрямо проговорил получеловек-полумеханизм.

— Но ты же можешь… — начал я — и осекся.

Да, Крюк наверняка был мощной машиной смерти. Но, на мой взгляд, немного неповоротливой в своей стальной броне. Плюс непокрытая голова, по которой достаточно разок приложить тяжеленной дубиной… Иными словами, своим приказом Дунай спасал не только меня…

— Развернись… На полминуты… — попросил я.

Крюк, разогнавшийся было для оперативного выполнения приказа разведчика, неуверенно притормозил.

— Развернись… Очень надо…

Действительно, надо было очень. Туман перед глазами настойчиво сгущался, и я понимал — менее чем через минуту меня накроет беспамятство. Сейчас я держался только на морально-волевых, но и их запас стремительно таял.

Крюк развернулся. К окончанию его маневра пистолет уже лежал у меня в руке. Позиция была довольно устойчивой — Крюк со своим миниганом стоял словно скала. В общем, стрелять, полулежа на штатовском пулемете, было необычно, но отчасти даже комфортно.

Раз!

Голова трупоеда, собиравшегося сзади обрушить дубину на затылок Айгуль, лопнула, словно перезревший арбуз. Девушка рефлекторно качнулась в сторону, и удар, который не остановила мгновенная смерть косматого разбойника, просвистел мимо. Девушка взглянула в мою сторону и коротко кивнула. Что-то мелькнуло в ее глазах кроме благодарности — но, скорее всего, это мне только показалось.

Два! Три!

Трупоед попался здоровый, и пуля, разнесшая ему челюсть, его не остановила. Пришлось стрелять второй раз. Черт, плохо… Почти мажу, причем с такого расстояния… Снайпер хренов… Так, собраться! Собраться, мля!!

Четыре!

Вот так-то лучше. Признаться, я опасался в таком состоянии задеть Дуная, потому лишь прострелил колено одному из двух разбойников, напавших на разведчика одновременно. И сделал правильно. Трупоед рухнул на покалеченную ногу, и в следующее мгновение обратным движением меча Дунай снес раненому голову.

Пять! Черт, мимо… Шесть! То же самое…

— Заканчивай, Снайпер! — прогудел над моей головой голос Крюка. — Ты сделал всё, что мог.

— Секунду… — прорычал я. — Не всё…

Дьявол! Два выстрела подряд, и оба мимо… Мир вновь плавает перед глазами, словно я хватанул литр дрянного самогона без закуски. Сравнение в тему, так как и внутри все переворачивается, тошнота страшная… Того и гляди блевану на пустой миниган, а это уже никуда не годится. Тем более что, привлеченные стрельбой, к нам бегут двое трупоедов…

Я со всей силы укусил себя за губу. На язык брызнуло горячее и соленое. Тот самый универсальный коктейль, который помогает нашему брату в критической ситуации не сдохнуть не вовремя и доделать то, что необходимо доделать в этом мире, прежде чем перейти в иной.

Семь! Восемь…

Пистолет выпал из моей руки, и я бы рухнул на землю, если б мощная лапа Крюка не подхватила меня. Ничего. Теперь можно…

— Обе пули — каждому точно в правый глаз. А ты и правда снайпер…

Голос Крюка отдалялся вместе со звуками недалекого боя. При этом я успел усмехнуться про себя. С момента нападения соплеменников раненый трупоед висел на Крюке, словно детеныш-гиббон на своей мамаше. Тихо, не шевелясь. Понимал небось, что бывшие товарищи по оружию в случае чего схомячат не только его драгоценную руку, но и ее инвалида-хозяина, который теперь для племени только обуза. Кажется, его зовут Зюн. Хотя на хрена мне такие ценные сведения?..

…Туман накрыл меня с головой… Теперь черт с ним… Теперь это уже неважно… Думаю, они отобьются… Должны отбиться…

* * *

Мне было холодно. Очень холодно, словно мне на лицо надели маску, слепленную из снега. Челюсти свело ледяной судорогой, отчего нижняя начала мелко дрожать, а зубы выбивать чечетку, отдающую в мозг. Собственно, от этого дискомфорта он и пришел в себя и сразу же начал подавать панические команды — мол, хозяин, фигня какая-то творится, необходимо живое участие всего организма!

В общем, я открыл глаза — и снова зажмурился. В лицо мне плеснула порция ледяной воды, от которой я не успел отвернуться. Судя по ощущениям, не первая…

— Хорош, — прогудел знакомый голос откуда-то сверху. — Он пришел в себя.

— Ему пить нада, — произнес второй голос, тоже знакомый.

— Не уверен, что надо. К тому же не знаю, можно ли ее пить…

— Можна-можна, хароший вада.

Я все-таки открыл глаза и успел отвести волосатую ладонь от своего лица. Получилось у меня не очень — просто удар предплечьем по пальцам вместо вежливого отказа.

— Ай, зачем дерешься? — взвизгнул Зюн.

Его бородатую рожу я уже видел вполне отчетливо. Что, впрочем, неудивительно после терапии водой, температурой близкой к нулю.

— Сорри, — проворчал я, приподнимаясь на локте.