Эдриенн тяжело опустилась в кресло и горько улыбнулась Вольфгангу.

– Там было так тихо. Я должна был догадаться, что она где-то рядом. Даже сверчков не было слышно. Какая же я идиотка.

Урок усвоен. Даже самая безопасная авантюра все еще остается авантюрой. А Эдит оказалась хитрее, чем я ожидала. Я должна оставить всякую надежду выбраться из этого дома. Она грызла ноготь на большом пальце, глядя на догорающие угли костра. Это означает, что я смогу выбраться, только если кто-то приедет, чтобы проверить меня – тогда мы доберемся до города на его машине. Но даже это будет опасно для всех. Ничто не помешает Эдит напасть на другого человека, когда тот попытается выйти из машины.

И это только в том случае, если кто-то вообще приедет, что маловероятно.

Кусок дерева раскололся в камине и поднял небольшой сноп искр. Эдриенн глубоко вздохнула и подалась вперед в своем кресле. У нее появилась идея. Она была до смешного нелепой, но девушка решила, что это может сработать.

Эдриенн подбросила в огонь два новых полена. У нее было мало дров – того, что осталось, не хватит на всю ночь – но это не имело значения, если ее план сработает.

Она вытряхнула остатки растопки из ведерка у камина и перекинула его ручку через руку, затем захромала по дому в поисках каких-нибудь небольших резиновых или пластиковых предметов. В кухне она отыскала три пачки резиновых перчаток, две сливные пробки и жестянку с резинками. Все это отправилось в ведро, а вслед за ними – последнее кухонное полотенце.

В Эшберне было на удивление мало пластиковых предметов. В старом доме Эдриенн дешевые пластиковые миски, разделочные доски и лейки для воды были обычным делом, но Эдит, похоже, предпочитала дерево, стекло или металл. В конце концов Эдриенн нашла толстый рулон мусорных мешков в нижнем ящике и резиновый коврик в ванной и бросила их в ведро.

Это подойдет.

Она заковыляла обратно в гостиную и опустилась на колени перед камином. Огонь быстро охватил древесину и хорошо разгорелся. Девушка добавила еще полено, затем всыпала всю растопку и стала ждать, пока пламя разгорится.

Жар, исходящий от него, была просто невероятным, и Эдриенн пришлось снять куртку. Пот бисером выступил у нее на лбу, но испарился почти сразу, как появился. Она сняла бумагу с каминной полки и придвинула к себе массивную металлическую заслонку.

– Тебе лучше держаться подальше, приятель, – сказала она коту, который подошел посмотреть, что она делает. – Пахнуть будет не очень приятно.

Эдриенн вынула из ведра кухонное полотенце, обвязала им нижнюю половину лица, на манер грубой маски, затем скомкала последние страницы газет и бросила их в пылающий ад. Каучук и пластик так же отправились в огонь, затем девушка прижала заслонку к отверстию камина, чтобы закрыть его, насколько это было возможно.

Щупальца черного дыма тут же начали расползаться из-под заслонки, а вместе с ними появился запах горелой резины. Эдриенн был очень хорошо знаком этот смрад – еще с тех пор, как однажды осенним утром соседи решили устроить пожар на их заднем дворе. Она не могла забыть этот тошнотворный запах горящей резины, и как густой черный дым окутал их дом и покрыл пятнами кирпичи.

Этот дом виден из города. Все видели свет, который Эдит зажигала каждую пятницу. Уверена, дым они тоже заметят.

Она могла представить себе, как тот густой и черной рекой льется из каминной трубы и вздымается высоко в небо. Издалека это выглядело бы так, словно ее дом горит.

Это привлечет сюда людей, и не одну машину, которую Эдит могла бы атаковать и сбить с дороги. Там будут пожарные машины, полиция и, возможно, даже Джейн или несколько любопытных зевак. С таким количеством людей у меня появится защита, свидетели и путь к побегу.

Даже с закрытой заслонкой в комнату сочился густой черный дым. Эдриенн поперхнулась и поплотнее затянула полотенце вокруг лица. Она недооценила, насколько сильной окажется вонь. Оставаться в гостиной было нельзя. Она подхватила Вольфганга, свободной рукой взяла кошачью переноску и понесла их в чистую и элегантную гостиную в углу дома.

Запах преследовал их повсюду, но воздух был достаточно свежим, чтобы Эдриенн могла снять свою импровизированную маску. Она опустила раздраженного кота на одну из причудливых кушеток с розовым узором и подошла к окну.

Даже прижавшись щекой к стеклу и наклонив голову, она не видела дыма. Девушка молилась, чтобы он был достаточно густым, чтобы привлечь внимание.

Дом в двадцати минутах езды от города. Нам придется немного подождать.

Вольф обнюхивал новую комнату. Ему нужно было забраться в переноску до приезда машин, но питомец ненавидел такое заточение, поэтому Эдриенн решила позволить ему бродить по комнате до последнего момента.

Она повернулась и принялась расхаживать взад-вперед. План был основательным, но просто рассчитывать на удачу было бы глупо. Был шанс, что никто из горожан даже не посмотрит в сторону Эшберна, пока резина не догорит. Или что дым окажется недостаточно густым. Или что никому не придет в голову позвонить пожарным.

Эдриенн ускорила шаг и принялась покусывать кончик большого пальца. Ожидание было мучительным. Пока она не услышит сирены, она не сможет убедиться, что ее план сработал.

Мне нужно чем-то себя занять. Она вновь остановилась у окна и посмотрела вверх, пытаясь разглядеть клубящийся в небе дым, но ветер дул не в ту сторону. Я могла бы собрать свои вещи. С такой ногой было бы тяжело тащить и Вольфа, и чемодан, но я попробую. Готовность никому не помешает.

Поставив перед собой цель, Эдриенн ощутила, как напряжение внутри немного спало. Девушка скользнула в дверной проем, стараясь не дать Вольфгангу убежать, и направилась к лестнице.

Несмотря на то, что она прикрыла дверь гостиной, черный дым просачивался сквозь щели, заставляя ее задыхаться. Если снаружи он такой же черный, как этот, не заметить его будет невозможно.

Подъем без костыля был нелегким, но Эдриенн оперлась на перила, стараясь не обращать внимания на то, как те скрипели, пока она карабкалась на второй этаж. Она не взяла с собой лампу, и полумрак темного коридора казался удушающим. Эдриенн попыталась сфокусировать взгляд впереди, шаркая к двери в другом конце дома, но ее внимание было приковано к картинам, покрывающим стены.

Раньше они так не выглядели.

Люди на них утратили свой вид безмятежного, надменного безразличия. Вместо этого на их лицах появился откровенный ужас.

– Какого?.. – Эдриенн, прихрамывая, подошла к портрету мистера Эшберна. Его поза была такой же, но глаза расширились, а губы были поджаты. Кожа потеряла свой розовый румянец, и – деталь, выполненная так искусно, что Эдриенн подумала, что даже ее пальцы стали бы влажными, если бы она прикоснулась картине – на лбу выступил пот.