от того, что на ее имя записал депутат. Выходило, что он, пользуясь деньгами то ли своими, то ли жены, успел напокупать моей дражайшей (особенно после смерти) супруге кучу заводов-пароходов. Чудеса.

- А если будет доказано, что эти средства вносились не ею, а кем-то другим?

- Ну… во-первых, у вас не было брачного контракта. Во-вторых, та сторона, которая за это платила, собирается с вами судиться? Это отвратительная тяжба, особенно если учесть, что у вас имеется несовершеннолетний ребенок.

Нотариус поморщился, я же задумался. Пойдет ли министерша на то, чтобы ее имя и имя покойного уже Сивацкого полоскалось в сми? Учитывая тот факт, что с клиникой ожидалась точно такая же история?

- Хорошо, посмотрим, что будет, спасибо, - сказал я, поднимаясь из-за стола.

Новости были хорошие, но чем все в итоге завершится, покажет время. А именно - полгода, по истечении которых определятся все законные наследники, которые вступят в свои права.

Мы распрощались с нотариусом, я вышел на холодный воздух и постоял немного в задумчивости. Позвать Еву отметить это дело? Нет, идея, мягко говоря, отвратительная, ведь праздновать что бы то ни было, связанное с Августой, было неправильным. Потому я, выудив телефон и постояв так немного, набрал номер Быстрикова, после чего попросил:

- Поможешь мне устроить сюрприз для сестры?

- У тебя есть сестра? - поразился Быстриков.

Я вздохнул.

- Не для моей. Для своей. Что там были за идеи с тем, как забраться к ней в окно офиса?

И когда Юра стал рассказывать, я закивал, отбрасывая идиотские задумки и, словно бриллианты из плевел, выбирая те, которые могут сработать.

Правда, и думать не думал, чем именно все может завершиться.

Глава 47

- Я подъехал, - сказал, через полчаса позвонив Быстрикову.

Добрался до офиса и теперь осматривался в поисках окна Лебедевой. Оно обнаружилось почти сразу, словно сердце мне указывало само по себе - там находится Ева.

- Буду через десять минут. Лефонтову позвонил, - сообщил мне Юра и отключился.

Лефонтов был его другом-пожарным. Он должен был подогнать лестницу, по которой я бы и вскарабкался в окно кабинета. Идея была так себе, но, учитывая высоту, иной найти я не мог. Надо ли говорить, что и заплатить за это пришлось весьма кругленькую сумму? Хотя, я готов был вкладываться в примирение с Евой любым количеством средств. И речь шла не только о деньгах.

- Вот цветы, - сказал Быстриков, привезя мне букет.

Все, как любила Ева - васильки, гипсофилы и еще какая-то голубая херь. Я это запомнил еще с того раза, когда мы встречались с Лебедевой в прошлый раз.

- Так… надо понять, как карабкаться дальше, как только лестницы не хватит, - сказал я, придирчиво осматривая офисное здание в который уже раз.

Таких машин, способных раскладываться на нужную высоту, в пожарной охране попросту не водилось. Приходилось продумывать варианты того, как осилить последние несколько метров. А точнее - целых пару этажей.

- Ладно, я к Еве, - сообщил Быстрикову, вступая на показавшуюся шаткой платформу.

Ухватился одной рукой за букет, второй - за хлипкие перила. Кивнул Юре, тот дал отмашку водителю этой машины-монстра. Еще мгновение, и я начал подниматься, прикрыв глаза. Не то чтобы боялся высоты, просто понимал, что ждет впереди. Когда стану карабкаться в никуда, видимо, зажав букет уже не в руках, а в зубах.

И вот он - этаж Евы. Правда, в нескольких метрах выше от меня, но это, в сущности, такая ерунда.

«Дальше никак», - махнул мне рукой водитель машины, когда я взглянул вниз. Высота показалась просто огромной, но чего ни сделаешь ради любимой? Не на землю же теперь слезать, не так ли?

Я показал знаком, что понял и, потянувшись к выступу на стене, ухватился за него. Букет и впрямь пришлось взять в зубы, выглядел я при этом наверняка жутко нелепо.

- О! А кто это к нам такой лезет? - вдруг раздался женский голос справа.

В эту сторону я и направился, закинув на подоконник кабинета ногу. Вниз смотреть не хотел - представлял, насколько станет страшно. Отвечать даме за пятьдесят - тоже, иначе бы вывалился букет.

- Если не долезешь, давай к нам! - это уже озвучили сверху, задорно так, как будто к этой девице каждый день лазали чужие мужики.

Этот подоконник был выбран мною следующей целью. А что? Чуть вправо сдвинусь и окажусь там, где мне и нужно. Так думал я ровно до тех пор, пока Ева не заметила мое присутствие.

- Андреев! Ты с ума сошел? - воззвала она ко мне, высунувшись на улицу.

Ронять букет? Ну уж нет! Такого позволить я себе не мог. Стал двигаться к окну Евы, вися на руках, которые уже буквально кричали - ты не справишься с этим, болван! Я был с ними категорически не согласен. Ну, или по-идиотски упорен, что тоже имело место быть.

Все же найдя выступ на стене, уперся в него носком ботинка и дал рукам отдохнуть. Мельком взглянул вниз - падать было ой как высоко! Зато увидел, как Лефонтов сложил лестницу и, переехав точнее под окно Евы (в первый раз разложил свое вспомогательное устройство с погрешностями), становился на «лапы», чтобы разложиться снова.

Так, надо было держаться, хотя силы меня покидали. Хорошо хоть порой ходил в качалку - это давало мне лишние шансы.

- Андреев! Немедля спускайся!

В голосе Евы слышались нотки ужаса и паники. Лестница начала подниматься ко мне снова. Ну, тут уж или туда, или туда, - решил я. Вниз совершенно не хотелось.

Помотал головой и, преодолев несколько последних сантиметров, попытался приподняться и очутиться у Лебедевой в кабинете. Меня схватили несколько пар рук. Снизу тоже стали подсаживать, упираясь в ботинки, но тут случилось непредвиденное. Силы все же оставили меня, я разжал руки и стал падать. Букет выскользнул из моего рта, и