Федор планировал решить все свои дела за месяц, максимум – полтора. Он проверил, как закрывается дверь, и разместился у письменного стола.

План на завтрашний день получался куцый: добыть сотовый телефон, встретиться с Сашей Караваевым и уточнить возможность действий по «Сове»… И еще – позвонить Елагиной!

К вечеру следующего дня Федор был в более приподнятом настроении – все начинало крутиться, все приобретало реальные очертания.

Караваев сделал много больше, чем от него ожидалось… Уже через три часа после встречи с Александром Федор был с телефоном и на колесах. Какой-то друг Караваева без разговоров оформил на имя Торопова шестимесячную доверенность на свою новенькую «четверку»… И всего-то за штуку баксов.

Но главный успех Караваева – информация по «Сове»… Саша смог найти старый офис Савенкова и попасть туда, когда там была одна секретарша. Ее удалось разговорить, а любая секретарша знает о своих сотрудниках значительно больше, чем они сами о себе знают.

Очевидно, что есть некто Татаринов, который имеет финансовые проблемы и обиду на нынешнего руководителя «Совы». Но как бывший соратник и друг Савенкова он продолжает поддерживать с ним отношения… Грех этим не воспользоваться!

Кроме того, Караваев добыл список всех сотрудников «Совы», их описания, фотографии, домашние адреса, марки и номера машин.

Федор действительно не ожидал получить все это за один день… Он решил отложить встречу с Елагиной.

Завтра он познакомится с Татариновым… По Сашиному рассказу Федор уже представлял себе характер этого человека… Будет помогать! Никуда он не денется… Такие быстро ориентируются и быстро находят для себя нужные аргументы, чтобы с чистой совестью предавать бывших друзей.

Федор остановил машину в ста метрах от старого институтского здания.

Подходя к массивной деревянной двери, он машинально осмотрел десятки окружавших ее вывесок с названиями фирм, еще раз оглянулся и решительно вошел в бывшее режимное учреждение.

Сонный вахтер, несмотря на оставшуюся с прежних времен вывеску об обязательном предъявлении пропусков, не обращал внимания на входящих.

Федор знал, где находится офис Татаринова, но изобразил почтение и поинтересовался, как удобней добраться до двести седьмой комнаты.

Вахтера, очевидно, очень редко баловали вопросами… И он несколько секунд не мог понять, чего от него хотят.

В этот момент к Лобачеву подскочил юркий пожилой человек с беспомощными глазами. Его лицо выражало напряженное ожидание:

– Вы тоже к Борису Николаевичу? Нет его!.. Я его уже час жду. Я первый буду… Он вам тоже назначил?

– Не совсем. Впрочем, раз его нет, давайте ждать вместе. Вы первый, я второй… Мрачновато здесь и душно. Давайте ждать на улице, а уважаемый страж ворот предупредит всех, что очередь в двести седьмой формируется на соседней лавочке.

Вахтер понял шутку, широко улыбнулся и жестом показал, что сделает все от него зависящее в лучшем виде.

Они вышли и расположились на лавочке недалеко от выхода.

Первые минуты они просто молчали и жадно глядели на дорогу… Лобачев намеренно не начинал беседу первым. Не стоит его настораживать, задавая вопросы… «Дедуля» сам очень хочет излить душу. Он и десяти минут не выдержит.

Но «дедуля» не выдержал и пяти минут:

– Скажите, а он у вас тоже деньги взял?

– Пока нет…

– Не давайте!.. Мой вам совет – не давайте. Он упрашивать будет, он очень это умеет, а вы держитесь! Ни за что не поддавайтесь. – «Дедуля» вдруг встрепенулся, расправил плечи и солидно представился: – Я – Бондарь. Юрий Дмитриевич Бондарь.

– Мы почти тезки с вами. Я – Федор Дмитриевич.

– Очень, очень приятно… Я уже два года за этим Татариновым бегаю… Я, знаете, на таможне тогда работал. Накопил немного. И все это по крохам, с нервами, с риском. В банк отдавать боязно, а тут он подвернулся. Такой располагающий, уверенный в себе, убедительный. И, главное, надежные люди познакомили… Никому верить нельзя!

– И много он вам должен?

– Я уже не знаю.

– Это как это?

– Дал-то я ему десять… Десять тысяч… Долларов!.. Он убедил, что недвижимость – самое прибыльное. Восемь процентов предложил.

– Годовых?

– В месяц! Мы еще с ним целый час сложные проценты считали… Одним словом, он мне обещал отдать двадцать тысяч через полгода… Договор, подпись, печать – все как у людей.

– Не отдал? – сочувственно поинтересовался Федор, пытаясь скрыть улыбку.

– Он вроде как готов был отдать. Даже в сейф полез. Ставки, говорит, снижаются, но могу для вас еще полгода деньги крутить на тех же условиях. А это уже сорок тысяч!.. Я бы квартиру мог купить.

– Однокомнатную?

– Да, для дочери… А когда время пришло, он заявил, что пошел у меня на поводу и ему пришлось мои деньги в долгосрочный проект вкладывать. Просил еще год ждать.

– На тех же условиях?

– Нет, под четыре процента. Одним словом, месяц назад он мне должен был отдать восемьдесят тысяч.

– Бегает от вас?

– Скрывается.

– Юрий Дмитриевич, вы серьезно надеетесь всю сумму получить?

– Что вы! Мне бы хоть свои десять вернуть. Но я вижу, что у этого прохиндея, как говорится, и трех нет.

Пять минут они молчали.

Мысли Бондаря путались в трясине печали и безысходности, а Лобачев быстро прокручивал возможные варианты действий… Надо спешить, пока не появился Татаринов.

– Помогу я вам, Юрий Дмитриевич. Не из-за доброты душевной, хотя вы мне и глянулись… Мне это выгодно будет. Я у него двенадцать возьму – десять вам, две мне. Лады?

Бондарь согласился почти сразу, но вид у него был обалдевший. Он продолжал торопливо соображать, передавая Лобачеву копии договоров, расписки, свой домашний телефон.

Федор понял его состояние и попытался успокоить:

– Не волнуйтесь вы, ради Бога… Просто встретились два честных человека и решили друг другу помочь… И жулика надо на место поставить! Я вот что думаю, он и у других мог брать. Вы больше никого не знаете?

– Некоторых только в лицо знаю, а двоих – точно. И телефоны есть, и адреса.

– Давайте это все мне и ждите… За неделю – не обещаю, но за три, максимум четыре – гарантирую… И давайте я вас быстренько до метро отвезу.

Через двадцать минут Лобачев вернулся в институт. Вахтер изобразил многозначительную гримасу и развел руками. Это означало, что Татаринов еще не появлялся.

Федор молча поставил пакет с литровой бутылкой водки у ног вахтера. Тот заглянул, быстро закрыл пакет и уставился на Лобачева, изображая немой вопрос…