прежде чем нашёл всё необходимое, ведь супермаркетов ещё не открыли. Теперь минимальные жизненные потребности были закрыты. Вернувшись домой, отправил рубашку, брюки и жилетку стираться, разложил по полкам купленные макароны, пельмени, хлеб, сосиски, колбасу, консервы, кофе и кетчуп.

Только за завтраком, сидя в тишине на кухне, меня снова начали одолевать депрессивные мысли. Если хорошенько подумать, то я остался совершенно один: ни друзей, ни семьи, ни знакомых. Да, они все существовали в этом времени, но они существовали не для меня — у них были свои жизни, свои семьи. Я же получался некий «третий лишний», даже правильнее сказать «второй лишний». Попытайся я с кем-то сблизиться — всегда был риск быть узнанным или испортить человеку будущее. Единственное что утешало — время не остановилось, как, например, в «Дне сурка», а значит можно было дотянуть до момента, когда жить станет комфортнее. Правда я тогда стану уже старым и мне будет всё равно. Я представил себя дедушкой на завалинке в 2021 году, который говорит внукам: «В моём-то 2021 TikTok[1] был лучше…», или «Эх, Моргенштерн[2] — песни моей молодости…», хотя каким внукам, о чём это я.

С одной стороны у меня есть уникальный шанс пережить некоторые события заново, а, с другой стороны, зачем? Станут ли они от этого лучше? Прийти на премьеру фильма «Аватар»[3], перед началом встать и на весь зал заявить: «Да видел я его тысячу раз, в конце Джейк и племя На’ви изгонят землян с планеты Пандора», уворачиваясь от летящего попкорна и бутылок.

Так или иначе, но придётся выстраивать социальную жизнь с нуля, искать работу, переезжать подальше от родителей, избегать случайных встреч со знакомыми. Жизнь, чем-то напоминающая историю тысячелетнего героя из фильма «Человек с Земли»[4]. Мне тоже придётся покинуть своих близких и начать с чистого листа, контролируя в поступках и словах.

Была ещё проблема, помимо финансовой — мне нужно легализоваться и получить новую личность: паспорт, права, диплом. Только тогда я мог более или менее спокойно заниматься тем, чем задумывал — наставничество и написание книг. Из текущего момента это казалось нерешаемой задачей, скорее всего нужны фальшивые документы, а для этого нужны связи и, опять же, деньги. Папа с этим помочь не сможет — это точно. Размышления про деньги заставили меня вспомнить, что я хотел закачать в часы какие-нибудь попсовые мелодии вместо клубных, и, окончив завтрак, я занялся этой задачей. Как-никак — дело полезное.

Примерно час убил на сортировку и поиск подходящих композиций. Загрузил Сплина, Лепса, Машину времени, Дельфина, немного Наутилуса и Enigma. Хотел отсортировать ещё немного фотографий, но быстро бросил — слишком больно было смотреть, понимая, что потерял всё это, возможно, навсегда. Однако, свою задумку с монтажом фотографии папы в Таиланде я всё же доделал, взяв его изображение в пляжной одежде из второй поездки в Египет. Попутно появилась мысль: если с деньгами и документами в ближайшее время ситуация наладится, то можно будет ездить за Серёгой в отпуска на моря, даты я буду знать по фотографиям, отели — тоже, только при условии, что через несколько лет я не забуду свою прежнюю жизнь окончательно и мне ещё будет не всё равно.

Оторвавшись от ноутбука, захотелось немного прогуляться по округе, чтобы скоротать время. Прогуливаясь возле Пушкинской школы № 3, в которую я ходил вплоть до 9 класса, я мог встретить много знакомых лиц. Случайная встреча на улице, конечно же, никакими последствиями не грозила. Время было полуденное, в окно я видел, как из школы уже потянулись домой первые дети из средних классов. Может, даже попробую подкараулить свою сестру Таню, которая тоже в это время должна находиться в школе. Однако, я совсем забыл, что постирал единственную уличную одежду, а выходить в домашних трениках мне уже не позволяло чувство собственного достоинства. Пришлось отложить план до завтра.

Следующие пару часов я провёл так: сначала пробовал посмотреть телевизор в спальне, но он ловил всего три канала: ОРТ, Россию и НТВ. По ОРТ шла какая-то муть, по России программа «Совершенно секретно», а по НТВ — киносериал «Рождённая революцией». Перемотки, ясное дело, телевизор не предусматривал. Тогда я налил тёплую ванну, поставил ноутбук на стиральную машинку, а сам в наушниках удобно устроился напротив. По ноутбуку показывали сериал «Два с половиной человека», который я знал уже чуть ли не наизусть, поэтому я особо не следил за сюжетом, а предавался раздумьям.

Серии через три я проснулся. На этот раз ничего не снилось, видимо глубокая стадия сна не успела наступить. Вода в ванной порядком остыла, надо было вылезать. Только я начал вытираться, как услышал переливающийся электронный сигнал дверного звонка. Первой реакцией был испуг, но, пока я стоял в оцепенении, звонок повторился. Обернувшись полотенцем, я на цыпочках подошел к дверному глазку, не планируя открывать. За дверью стоял дядя Валера. Это было одновременно и облегчение, и новая проблема. Видимо, открыть всё-таки придётся, иначе он, решив, что никого в квартире нет, откроет своим ключом.

— Кто там? — спросил я через дверь, немного понизив тембр голоса.

— Это Валерий Борисович, хозяин квартиры.

— Простите, одну минутку, я только оденусь! — выпалил я и заметался по квартире.

Нужно было срочно убрать ноутбук, наушники и телефон. Одеться тоже не помешало бы. В последний момент я вспомнил про план с медицинской маской и достал её из кармана куртки. Спустя полминуты я, с уходящим в пятки сердцем, открыл дверь, и сразу же в образовавшуюся небольшую щель просунулась огромная собачья морда, стараясь протиснуться в квартиру полностью. Это было настолько неожиданно, что я сразу же «прокололся»:

— Данка, привет! — умилился я и сразу прикусил язык. Даной звали их собаку породы бордоский дог. Она проскочила в квартиру и сразу уткнулась носом мне в ладонь — похоже узнала.

Открыв пошире дверь, я впустил и хозяина. Валерий Борисович, как и вчера, был одет в распахнутую чёрную кожаную куртку и джинсы, под курткой был синий вязаный свитер. Он был, как всегда, суров и краток.

— Фу, нельзя! — прикрикнул он на собаку, слегка дёрнув поводок.

— Ничего страшного…

— Собаке нельзя так к чужим ласкаться, — отрезал дядя Валера.

«Ну, не таким уж и чужим…» — подумал я, а вслух сказал:

— Меня многие собаки почему-то любят, наверное, чувствуют мою к ним симпатию. Простите, Валерий Борисович, что не сразу открыл — принимал ванну.

— Ничего страшного…

— Ах, снова простите. Юрий Александрович — протянул я руку, предварительно вытерев обе руки о штаны.

— Очень приятно, — сухо ответил он, пожимая руку.