Она летела вдоль реки, оставив людишек позади: миновала плавный изгиб и последовала дальше, пока не оказалась у длинной илистой косы, покрытой прошлогодним рогозом[2]. Судьба послала ей подарок в виде стада речных свиней, которые выбрались на сушу, чтобы покопаться в корнях. Какое-то древнее воспоминание или новый опыт испугали их, когда по ним скользнула гигантская тень. Завизжав, они бросились в реку. Тинталья откликнулась пронзительным кличем, вложив в него боль и голод, и слишком резко накренилась на больной бок. Она скорее упала, чем бросилась на стадо, широко расставив четыре когтистые лапы. Правой она механически захватила одно из животных, крепко притянув его к себе под грудь. Затем она спикировала на вторую свинью. Раздалось верещание – глаза Тинтальи налились кровью и стали яростно вращаться от натуги. Она набросилась на добычу и разорвала обеих свиней на кровавые куски.

Когда предсмертные вопли стихли, Тинталья осталась на месте – она лежала на тушах, пытаясь восстановить дыхание. Неподвижность была единственным способом заставить боль утихнуть. Действительно, спустя некоторое время драконице полегчало, но боль не снизилась до прежнего уровня. Тинталья уже заметила, что с каждым днем мучительные приступы, вызванные неудачным движением, становились все невыносимее. Но свежая кровь пахла так аппетитно, и теплое мясо добычи манило! С превеликой осторожностью, словно ее плоть была соткана из стеклянных нитей, она вытянула шею, чтобы захватить кусок свинины. Она проглотила его целиком – и голод пробудился. В итоге алчность победила. Тинталья едва могла стоять, однако сумела передвинуться по вязкой земле так, чтобы дотягиваться до пищи.

Когда она доела последний кусок, ее охватила дремота. До ночи было далеко. До темноты можно было бы пролететь еще немало – однако она уже вымоталась. Тело ныло, а илистый берег был холодным и мокрым. Тинталья переползла чуть выше, туда, где рогоз не был примят и не испачкан ее кровавым пиршеством. Она с сожалением подумала, что если сейчас заснет, то останется здесь до утра. Ей не удастся проснуться вовремя, чтобы сегодня продолжить путь. Ничего не поделаешь, решила она. Она тихо улеглась, найдя наиболее приемлемую и безболезненную позу, и тотчас закрыла глаза.

Третий день месяца Плуга – седьмой год Вольного союза торговцев.

От Рейала, смотрителя голубятни в Удачном, – Детози, смотрительнице голубятни в Трехоге.

Отправлено переписанное сообщение, доставленное посыльным от Уинтроу Вестрита Хэвена, капитана живого корабля «Проказница» и консорта королевы пиратов Этты Ладлек.

Прошу обратить внимание, что, судя по датам, данное послание шло несколько месяцев, в чем нет вины Гильдии.

Оно адресовано в дом семейства Хупрус, но, похоже, предназначалось Рэйну и Малте Хупрус.

Моей сестре, Малте Вестрит Хупрус, и ее супругу, Рэйну Хупрусу из семейства торговцев Дождевых чащоб.

Сестра и брат!

Если вы можете призвать вашего дракона, то сейчас самое время действовать. Мои усилия отыскать Сельдена оказались бесплодными. Жаль, что он не связался со мной, прежде чем начать путешествие по тем краям: я бы обеспечил сопровождение, подобающее такому высокородному Старшему и драконо-поэту. Сейчас мне больно сообщать вам, что до меня дошли сведения о «мальчике-драконе», которые отчасти соответствуют описанию Сельдена после того, как он превратился в Старшего. Я и надеюсь, и опасаюсь, что незнакомцем окажется наш младший братец. Мои упования связаны с тем, что когда до меня дошли тревожные слухи, Сельден хотя бы оставался жив, а боюсь я того, что он остро нуждается в помощи. Беднягу превратили в раба и выставляют на потеху невежественным зевакам! Молю Са хранить его, где бы он ни был! Я также обещал немалое вознаграждение тому, кто доставит его ко мне живым. С сожалением вынужден добавить, что обещал награду и за достоверные сведения о его гибели – с доказательствами, ибо мне нужно знать, что с ним случилось, пусть даже это заставит меня горевать.

О чем думала наша матушка, отпустив его одного? Неужели никто не понял, что он будет ценным заложником для любого проходимца?

«Проказница» шлет приветы Алтее и Брэшену, если вы с ними встретитесь. Этта просит передать им, что наш Идеал желает познакомиться с кораблем, в честь которого он назван. Лично я считаю, что он слишком мал, чтобы узнать об этой части своего наследия. Ну а «Совершенный», конечно же, выразит свое несогласие и поделится с Идеалом таким количеством информации, что мальчик будет ошеломлен.

Пожалуйста, помните, что здесь вам всегда будут рады. Мы все очень хотели бы снова вас увидеть.

А если Сельден уже успел вернуться домой, то ради Са пришлите мне весточку как можно скорее.

Когда я о нем думаю, то по-прежнему представляю себе мальчишку, у которого только-только начали отрастать выпавшие передние зубы.

Шлю вам самые теплые пожелания и надеюсь, что мое письмо найдет вас обоих в добром здравии.

Ваш любящий брат

Уинтроу.

– Но мы проделали такой путь! – запротестовала Малта. – Что-то же вы могли бы сделать! Прошу вас!

Золотой дракон еще раз опустил голову и втянул в себя воздух, почти касаясь ее малыша носом. Драконья голова была настолько большой, что с этого расстояния Малта могла видеть только один его глаз. Ей показалось, что черный зрачок вращается. Дракон медленно опустил веко, потом снова поднял его. Ветер, прилетевший с реки, пронесся мимо них. И Малта ждала с ноющим от надежды сердцем.

Накануне поздно вечером в купальне собралось несколько драконов. Элис предупредила ее, что во время мирного отдыха они не пожелают терпеть ее вопросы. Потому Малта встала на рассвете и направилась на Драконью площадь, зная, что обычно они минуют ее, перед тем как подняться в небо, начать охоту и унять свой голод. Она взывала к ним, умоляя помочь ее младенцу. Некоторые косились на нее, как на безумную нищенку. Другие задерживались, чтобы склониться над малышом.

– От него пахнет Тинтальей, – сказала зеленая королева.

А рослый темно-синий дракон на ходу заметил:

– Хотел бы я быть в родстве с Тинтальей!

Она останавливала их – порой благодаря помощи хранителей. Голод бушевал в драконьих желудках, и, говоря с ними, она разделяла их неукротимый аппетит.

Теперь на ее пути остался один-единственный дракон. Его стройная золотоволосая хранительница положила руку на его громадное плечо, словно ее прикосновение способно было его сдержать. Голод пылал в нем, но его умиротворяла симпатия к их крохотному существу. Малта ощущала, как в драконе закипает раздражение, но ее сердце переполняло отчаяние. Она постаралась не терять вежливости, сосредоточилась и сделала низкий реверанс.

– Прошу вас, о Великолепный! Прошу вас, гордый Повелитель Трех Стихий! Пожалуйста, помогите мне!