А его противник, проигнорировавший защиту и напяливший какую-то странную маску, чуть ли не затанцевал, стелющимся шагом двинувшись в обход противника. Бетонная поверхность просторной круглой площадки оставляла приличное пространство для маневра, имея в диаметре около сорока метров.

В тот день варяг выбрал любимую шпагу. Блокираторы Саймона воспринимались Хельги привычно, уровень их излучения ослаблял большинство техник, лишая их смертоносности, но заявленный противник должен был слечь, даже бей Хельги только вполсилы. Шпага в его руке, древний предок современных булавок, покинула кольцо-держатель на поясе с тихим скрежетом стали о сталь – длинное узкое лезвие меча блеснуло в воздухе, за доли секунды напитываясь золотистым свечением.

– Да покарает «Рунный меч» моих врагов, – прошептал юноша, прикладываясь губами к фиолетовому лучу, бьющему мощным потоком свечения из витиеватой гарды его оружия. Старая, не раз испытанная техника с нескольких попыток могла пробить даже стихийные «покровы», а уж «доспех духа» противника вряд ли удержит больше трёх ударов. – Посмотрим, из чего ты сделан, Ронин… – сказал он и резко сорвался с места, одновременно выбрасывая кисть свободной руки в сторону противника.

Метательный нож серебристой рыбкой мелькнул в воздухе. Пущенный твердой и умелой рукой, он не мог миновать цели и должен был выполнить свою задачу.

Леон не остановил движения, лишь слегка изменил траекторию, словно покачнулся, пропуская снаряд вдоль груди, и тоже рванул навстречу Хельги, запуская пальцы рук в кармашки на поясе. Войтов довольно ухмыльнулся на бегу, доворотом кисти направляя кончик шпаги на противника, и внёс несколько изменений в дрожащую от вливаемой силы руну, тем самым меняя её значение, а соответственно, и эффект.

Фиолетовый поток стал чуть тоньше, ужался до полосок света на клинке и устремился вперёд, пронзая пространство словно лазерный луч. Варяг торжествующе улыбнулся, предвкушая то, как должно отбросить противника, но увидел, что Леон пригибается и принимает луч на плечо, оставшись на ногах и продолжая свой бег. Техника беспрепятственно, навылет прошила конечность японца и угасла, истратив вложенную энергию.

Оттерев клинок шпаги левой рукой в сторону, Леон на полной скорости впечатался в своего противника, успев подпрыгнуть в последний момент, и от всей души вложился в удар правой. Молниеносный хук справа, в район челюсти, усиленный черным пламенем «длани тьмы» заставил Хельги кубарем прокатиться по бетонному покрытию, «доспех духа» выдержал и защитил, а удержать парня на ногах не смог.

Вставая на ноги, Хельги вслепую отмахнулся шпагой, активируя руническую цепочку «Экскалибур» – клинок обрёл льдистый оттенок метеоритного железа и способность посылать энергетические серпообразные лезвия. Одно из таких устремилось к Леону, вынуждая его отскочить назад и высоко подпрыгнуть, чтобы пропустить его под собой.

Варяг яростно зарычал, видя, что японец не желает тратить силы на защиту и предпочитает уворачиваться от его ударов. Активация ещё одной цепи рун заняла три секунды – на этот раз он использовал «панцирь эйнхерия», аналог стихийных «покровов»: его фигуру фиолетовой росписью разукрасила вязь символов, текущих, словно вода, и хаотично перемещающихся по телу юноши. Всё это время он не спускал глаз с неподвижно замершего Леона и наконец смог рассмотреть маску его шлема.

«Демон», – подумал он, бросаясь в новую атаку и не зная, насколько близок к сути в своей случайной догадке.

* * *

Князь Константин Ильич Морозов с интересом взирал на происходящее в дуэльном круге, изредка одобрительно хмыкая на действия того или иного бойца. Импровизированная трибуна была забита преподавательским составом Кадетской школы, а на остальных, как знал князь, было не протолкнуться от кадетов. Также он знал, что часть учащихся снимает происходящее и транслирует на внутренний канал школы, чтобы увидеть дуэль смогли те, кому не хватило места. Подобное не могло удивить старика, прожившего больше ста десяти лет, разве что немного возмущало – в его времена к решению вопросов чести подходили иначе. Потомкам, как он считал, не хватало тактичности, слишком уж они были охочи до публичности и зрелищ.

– Странно, что шоу из этого ещё не сделали. И билеты не начали продавать, – пробурчал он, наблюдая, как фехтовальщик гоняет своего оппонента по кругу беспрерывными атаками, попеременно используя то шпагу, то рассекая пространство темно-синими серпами светящейся в надвигающихся сумерках энергии.

Рукопашник в долгу не оставался. Улучив момент, он запустил в полет четыре метательных пластины, ещё в полете засветившихся непонятными то ли рисунками, то ли письменами. Пластины ломаными зигзагами устремились к фехтовальщику и закружили вокруг него стаей голодных хищников, высекая искры из вспыхивающего фиолетовым «рунного покрова» соперника.

– Саша, а это что, собственно? Не припомню таких приемов, – спросил князь у беспокойно маячившего поблизости зав военной кафедры, Александра Александровича Самсонова.

– «Бабочки Аматэрасу», – ответил смурной Сан Саныч, недовольно искривив уголки рта. – Ну или что-то подобное. Нет у нас таких техник, это японская экзотика.

– А надо бы, – заметил князь и одобрительно крякнул, увидев, как «рунный покров» заискрил и лопнул. Световые лезвия японца не пережили последнего усилия и упали на покрытие площадки оплавленными кусками металла. – Смотри, как ловко у него это получилось. Как думаешь, поделится паренёк знаниями?

Бойцы тем временем опять сошлись вплотную. Заработав несколько порезов, Леон заблокировал шпагу…

* * *

Сила крови у Хаттори имелась сотни лет и считалась номинальной, потому что её прямое применение фактически никак не ощущалось. Тонкие манипуляции, гораздо более тонкие, чем у других семей, позволяли видоизменять некоторые сложные и большинство элементарных техник как во время плетения, так и во время поддержания. Не бог весть что, но предкам хватало. Особенно когда они научились играть характеристиками «доспеха духа».

Мой противник был страстным поклонником «дестрезы», испанской школы классического боевого фехтования. И большим специалистом, стоит отметить. Мистические круги, заученные и отработанные стойки, чёткие движения «дестрезы» ещё и сочетались с «руническими» приёмами варяга, делая Хельги ещё опаснее.

Его техника была если не безупречна, то хорошо выверена и отточена годами практики, поэтому погонял он меня изрядно. Потратив пластины на истощение его стихийной защиты, я понял – пора, иначе скоро свалюсь от истощения. Рана в плече побаливала, но любимый прием варяга попросту прижег все мягкие ткани, не дав начаться кровотечению. Импровизация, в последнюю секунду нашептанная интуицией, удалась на все сто процентов. Остальные порезы вообще не стоило принимать во внимание.

Долгая подготовительная работа закончилась. Впереди меня ожидало осуществление того, к чему я готовил Хельги и готовился сам.

Очередной каскад выпадов и секущих ударов не был проигнорирован – не делая попыток увернуться, я спокойно шагнул навстречу полосующей пространство и воздух стали. Шагнул так, словно хотел вкрутиться, что и сделал, принимая слабые режущие касания. Мириады энергетических частиц, по замыслу «доспеха духа» растянутых по всему телу, собрались вокруг ладоней, окутав их плотным слоем и ожидая своего мига славы.