Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кавалли перерезал веревки и помог ей подняться.
Девушка, наконец, осознала, что именно он для нее сделал. Все еще всхлипывая, она упала в объятия Стража Ночи.
Закутавшись в мягкие шерстяные одеяла, Лаура сидела в доме Кавалли у окна. День только начинался. Над лагуной клубился густой туман и белыми змейками струился вдоль каналов и улиц, подбираясь к серым высоким зданиям. Шпили церквей будто плавали в облаках. Из тумана, подобно призракам, появлялись уборщики улиц со своими метлами на изогнутых ручках. По Большому каналу скользили несколько барж, груженых пресной водой и лесом. Трубы каминов дымились.
Лаура прижалась щекой к прохладному камню. В этот час Венеция, действительно, оправдывала свое прозвание — Наиспокойнейшая. Город был похож на безмятежную, исполненную достоинства мадонну, кутающуюся в плащ тумана. Лауру тянуло запечатлеть все на бумаге, изобразить плывущие в облаках шпили и трубы каминов, но она сдерживала себя. Стоит карандашу коснуться листа, как вихрь мыслей и чувств вырвется из души и превратит мирный рассвет в ад, где царят жестокость и насилие.
Она поежилась и бросила взгляд на Ясмин, преспокойно спящую на кровати в комнате для гостей. Сама Лаура так и не сомкнула глаз, опасаясь, что кошмар станет преследовать ее и во сне.
Из окна, расположенного ниже, донеслись сердитые голоса. «Это голоса Сандро и Марка-Антонио!» — узнала Лаура. Страж Ночи застал сына на месте преступления — отвратительного, мерзкого преступления, поэтому их отношения уже никогда не будут прежними.
Лаура не питала жалости к юноше: он заслужил гнев отца, да еще и кое-что похуже! Но боль за Сандро терзала сердце девушки. Как, должно быть, ужасно узнать, что родной сын способен на подобную жестокость!
Лаура облачилась в узорчатое шелковое платье тускло-золотистого цвета, найденное в сундуке возле кровати, и, не обуваясь, поспешила вниз, по холодным мраморным ступенькам в кабинет Сандро. Может быть, ей удастся хоть немного успокоить его, сообщив, что Марк-Антонио намеревался всего лишь припугнуть жертву и что Адольфо явился причиной неожиданного изменения задуманного. Кроме того, Лаура считала необходимым рассказать Стражу Ночи, что юнцы напечатали те отвратительные листовки в мастерских Альдуса.
Она тихонько постучала и, не дожидаясь ответа, вошла в кабинет. Сандро стоял, опершись руками о стол. Он был в ярости. Оба, отец и сын, выглядели уставшими, оба были небриты и под глазами обоих залегли темные круги.
И Кавалли-старший, и его отпрыск посмотрели на девушку.
Лаура не удостоила Марка-Антонио взглядом и обратилась к его отцу:
— Мой господин, — сказала она, — мне нужно кое-что рассказать вам относительно прошлой ночи.
Лицо Сандро смягчилось.
— Вам, наверное, следует оставаться в постели!
— Мне не спится! Я поспешила прийти, мой господин, полагая, что вам совершенно необходимо знать: Марк-Ант…
Произнести имя до конца Лаура не смогла.
— Ваш сын не намеривался причинить мне… э… зла, — закончила она фразу.
Марк-Антонио облегченно вздохнул.
— Я же говорил!..
— Молчи! — оборвал его Сандро. — Он утверждает, что хотел лишь напугать вас. Это правда? — Кавалли перевел взгляд на девушку. Теперь его взгляд был другим — испытывающим, пронизывающим насквозь, зорко отмечающим малейшую фальшь.
— Это так, — подтвердила Лаура. — Когда… дело приняло… э… неприятный оборот, он, действительно, стал возражать.
— Видишь, отец?
Марк-Антонио явно обрадовался неожиданной поддержке.
— У меня были самые лучшие намерения! Я лишь хотел, как и ты, чтобы Лаура отказалась от принятого решения стать куртизанкой, — поспешно добавил он.
Удивленный таким оборотом дела, Сандро смотрел на сына широко открытыми глазами. «Интересно, — подумала Лаура — а действительно ли Марк-Антонио руководствовался столь благими побуждениями? Или же…»
Ей вспомнились его слова: «Я хочу, чтобы она пережила… все в полной мере, испив чашу страданий до дна». Нет, юноша хотел наказать ее, отомстив за то, что она посмела его отвергнуть! Украдкой от приятелей он шепнул ей тогда на ухо: «Пожалеешь, сука, что не приняла мое предложение!» Нет, не спасти ее от публичного дома мечтал прошедшей ночью Марк-Антонио!
И все же если эта ложь хоть немного смягчит страдания Сандро, пусть именно так он и думает.
— Довод весьма сомнительный, — сказала девушка, — и ваш сын заслуживает осуждения. Но вот, что касается… э… неприятного оборота дела…
— Неприятного оборота дела? — взорвался Сандро, и на его скулах заиграли желваки. — Вы едва избежали изнасилования, но все же подверглись зверскому нападению, свидетелем которого я стал. Вы могли умереть, Лаура, это вы понимаете? И каковы бы ни были мотивы недостойного поведения, мой сын несет за него ответственность.
Лаура опустила глаза.
— Вы должны выдвинуть против напавших на вас юнцов обвинение, — грозно приказал Страж Ночи. И для моего сына, пожалуйста, не делайте исключения.
Марк-Антонио насторожился, в глазах его вспыхнула обида.
— Требовать смертного приговора для отпрысков таких знатных семейств Венеции безнадежно, но изгнания добиться можно, — добавил Кавалли-старший.
Глаза Сандро сверкнули, когда он обратился к сыну:
— Независимо от приговора, ты немедленно отправишься в Швабию, чтобы заниматься там торговыми делами.
— В Швабию? — Марк-Антонио подался назад, словно отец стал угрожать ему ножом. — Да это же на окраине мира!
— Вот именно! — подтвердил Сандро. — Только там тебе сейчас и следует находиться.
Сын бросил на отца злобный взгляд.
— А если я откажусь поехать туда?
Тень набежала на лицо Сандро, в лице появилось нечто страшное, глаза загорелись. Казалось, от гнева он внезапно стал выше ростом — так безобидное, на первый взгляд, облако превращается в грозовую тучу.
— Попробуй только, Марк-Антонио! — негромко и зловеще произнес он. — Попробуй меня ослушаться! Я тебя свяжу, суну в рот кляп и брошу на борт судна!
Из легких юноши словно выкачали воздух. Он съежился и побледнел. Марк-Антонио по-прежнему был красив, но его красоту уже тронул тлен увядания, подобно тому, как холод заставляет увянуть свежий цветок. Жизнеутверждающая сила отца только усиливала это впечатление.
— Отправишься сегодня с вечерним приливом, — принял решение Кавалли-старший. — Иди к себе и собери вещи!
Сын сделал над собой усилие. Он уже собирался отказаться, но что-то в выражении лица Сандро остановило его. Резко повернувшись, Марк-Антонио вышел из кабинета. Проходя мимо Лауры, он шепотом выругался, но девушка и бровью не повела, хотя похолодела до мозга костей. Его брань, оскорбление, резкий запах пота, вина и моря вызвали в памяти страшные воспоминания о прошлой ночи. «Держись, — сказала она себе. — Стоит только хоть немного дрогнуть, поддаться чувствам, и ужас пережитого сломит тебя окончательно». Девушка вспомнила, как старинные фрески рассыпались вскоре после появления первой, едва заметной трещинки.