Она направилась к выходу и у самой двери обернулась.

— Как только Ясмин проснется, мы сразу же отправимся в монастырь. Сейчас для нас это самое безопасное место.

— Ну что ж, тоже неплохое решение, — согласился Кавалли.

Казалось, он как-то сразу сник и постарел.

— Так будет лучше, мой господин, постарайтесь понять меня правильно, — добавила Лаура. — Вы здесь живете так… спокойно, у вас такая размеренная жизнь. Все вещи стоят на своих местах и слуги давно привыкли к заведенному порядку, раз и навсегда установленному хозяином. Я буду только мешать вам и вносить путаницу. Я неаккуратна, не придерживаюсь никакого распорядка, случается, бываю одержима работой над какой-нибудь очередной картиной. Вы просто не вынесете моего присутствия в своем доме, я знаю это. Зачем же вам себя обременять?

— Ну что ж, тогда я хотя бы прослежу, чтобы вас отвезли в монастырь в моей гондоле. И разумеется, я пошлю с вами охрану.

— Нет, этого не требуется, мой господин! Монастырь — место уединенное, там безопасно. Пусть уж ваши люди не оскверняют обитель бряцанием оружия.

Кавалли насупился.

— Полагаю, вы шутите? Будьте уверены, мои люди последуют за вами в монастырь.

Он отвернулся.

Душу Лауры переполнила щемящая грусть. Ей чудилось, что их… знакомство — даже про себя назвать дружбой сложившиеся между ними отношения она не решалась — подходит к концу. Страж Ночи был таким нетерпеливым и легко гневающимся человеком, таким властным и непреклонным… однако — она чувствовала это — ей будет не хватать его глубоко скрытой нежности, его твердого характера, а больше всего — порыва чистого и наивного романтизма.

— Только позаботьтесь, пожалуйста, чтобы охранник был молчалив и не беспокоил приставаниями сестер, — вынуждена была согласиться Лаура с требованием Сандро.

Но ее тревожило еще что-то.

— Ах да, мой господин!.. Что касается Ясмин…

— Слушаю вас.

— Вряд ли мадонне дель Рубия понравится, что ее не будет в заведении несколько дней.

— Она больше не принадлежит мадонне.

Лаура ахнула.

— Откуда вы знаете?

— Ее продали.

— О, нет!

«Какой ужас!»— подумала в отчаянии девушка. Ведь ее подруга может попасть к более жестокому владельцу, нежели мадонна дель Рубия!

— Кому же ее продали? — вопрос дался Лауре с трудом. — О, Боже, только не говорите, что шведу Горвальду!

Впервые за долгое время Сандро улыбнулся. Его слабая неуверенная улыбка все же согрела девушке сердце.

— Ясмин продали Джамалу. Я заплатил выкуп мадонне дель Рубия, а потом передал африканку во владение своему секретарю.

Лаура облегченно вздохнула, прислонясь к двери.

— Он непременно освободит ее, отпустив из рабства на волю.

— Думаю, Джамал решит сам, что ему делать.

— Если он любит Ясмин хоть немного, то, наверняка, ее отпустит.

Лаура прощально глянула на Сандро.

— А теперь вы меня извините, мой господин, но мне нужно захватить с собой Ясмин и…

Из коридора донесся шум. В комнату влетел слуга. За ним тяжелой поступью следовали шесть торжественно-серьезных телохранителей дожа.

— Мой господин, к вам посетители…

— С дороги, мадонна! — приказал один из вошедших, толкнув Лауру плечом.

Алое перо на шапочке охранника означало, что он капитан стражи. Едва войдя в комнату, капитан стал разворачивать свиток.

— Что происходит? В чем дело? — требовательно обратился к нему хозяин дома.

Усталость мигом покинула Сандро, он распрямился, подтянувшись как солдат во время смотра. Его взгляд перебегал от начальника к подчиненным.

Телохранители дожа неловко топтались на месте, стыдливо отводя глаза.

Капитан прочистил горло и передал свиток Сандро.

— Предписание, господин! Вы должны предстать перед дожем, чтобы ответить за совершенное прошлой ночью преступление.

Лаура в изумлении открыла рот, Сандро невнятно пробормотал:

— Преступление?

— Адольфо Урбанский и еще двадцать девять знатных господ обвиняют вас в незаконном задержании.

— Послушайте! — не выдержала Лаура. — Что за нелепость! Эти знатные господа прошлой ночью похитили меня, а господин Кавалли всего лишь исполнил свой долг Стража Ночи Венеции, защищая меня, гражданина республики!

Капитан посмотрел на девушку, как на пустое место.

— А это, мадонна, будет решать суд. У меня же в руках предписание доставить господина Кавалли во Дворец дожа.

«Интересно, — подумала Лаура, — замечает ли этот посланец Андреа Гритти, как Страж Ночи побелел от ярости».

«Наверное, нет», — решила она, потому что незваный гость уже повернулся к двери, бросив на ходу:

— Мы сопроводим вас, мой господин, — он указал рукой на дверь. — Если вы не возражаете…

Как осужденный, которого ведут на виселицу, Сандро последовал за стражей. Уже выходя, он кивком подозвал слугу.

— Расскажи обо всем Джамалу.

И уже из-за двери Сандро крикнул.

— И позаботься о наших гостях.

Кавалли и телохранителей дожа поглотила ночная тьма.

* * *

— С твоим ненаглядным, в конце концов, все будет в порядке, не беспокойся! — сказала Ясмин.

В келье монастыря Сайта Мария Челесте на фоне оштукатуренных и побеленных стен африканка выглядела очень уж экзотично.

— Он вовсе не мой ненаглядный, — возразила Лаура, рассматривая фреску, изображавшую Святую Агнессу.

Она расписала одну стену этой кельи, когда ей было еще двенадцать лет.

Ясмин испытующе посмотрела на подругу.

— Ну так будет им — твоим ненаглядным любовником!

Лаура горько усмехнулась.

— Он ясно дал мне понять, что не намерен становиться моим любовником. И я, в свою очередь, не уверена, что с нетерпением жажду этого.

— Ничего, когда-нибудь и ты захочешь ласки! — уверенно заявила африканка. — Рано или поздно сотрутся в твоей памяти воспоминания о том, что произошло прошлой ночью. Может быть, именно ласки Кавалли и вылечат тебя от ужасных воспоминаний?

Лаура оторвала взгляд от фрески. Неплохая работа, хотя и слишком сдержанная, по-ученически старательная.

— Я не хочу лечиться ласками Стража Ночи. Я хочу, чтобы меня излечила живопись.

— Тебя на самом деле не волнуют обвинения, выдвинутые против него?

Девушка вспомнила, как в ее душе все перевернулось, когда Сандро увели из его же собственного дама. Она припомнила свой гнев, пронзивший все ее существо от такой явной несправедливости.