3 – остановился и спросил, нужна ли какая-нибудь помощь;

4 – после остановки настоял на том, чтобы забрать мужчину внутрь здания, а затем отправился на занятие;

5 – отказался оставить жертву или настаивал на том, чтобы отвезти его куда-нибудь.

По итогам эксперимента 40 % предложили помощь пострадавшему. Но готовность помочь отнюдь не зависела от чувства религиозности или обсуждения истории о пострадавшем путешественнике из Иерусалима. В ситуации, когда студенты никуда не спешили, помощь оказали 63 %. Студенты, для которых время было ограничено в рамках возможного, – 45 %. И только 10 % студентов, которые очень торопились на занятие, подошли и помогли мужчине. Таким образом, не оказалось никакой связи между «религиозными типами» и проявлением помощи и поддержки.

Единственной переменной, показавшей некоторый эффект, было «ощущение религии как задачи», то есть те студенты, которые рассматривали религию как стиль жизни, социальные правила, строгую законодательную базу и практическую задачу, были менее склонны предлагать существенную помощь, чем те, кто ощущал религию на уровне духовного просветления и выбрал такой путь самостоятельно. Несмотря на это, более поздний анализ показал, что различие в поведении не может быть объяснено только подобными отличиями. А вот уровень «суетливости», вызванный у субъекта временными рамками, оказал на поведение студентов большее влияние.

По иронии судьбы, спешащий человек реже помогает людям, даже если он собирается рассказать притчу о добром самарянине. Некоторые студенты буквально перешагнули через актера на пути к следующему зданию! Результаты, кажется, показывают, что размышление о нормах оказания помощи не подразумевает, что кто-то будет действовать так, как написано на бумаге. Возможно, что этика становится роскошью, когда скорость нашей повседневной жизни увеличивается. Хотя, возможно, сознание молодых людей было сужено из-за спешки, и они просто не смогли, не успели установить непосредственную связь самого себя с чрезвычайной ситуацией.

Многие учащиеся, которые не останавливались у лежащего мужчины, казались возбужденными и встревоженными, когда прибыли в другое здание. Они находились во власти внутреннего конфликта между тем, что необходимо было оказать помощь пострадавшему, и тем, что нужно было выполнять требования педагога-экспериментатора. В таком случае именно внутренним конфликтом, а не душевной черствостью можно объяснить неспособность взглянуть на происходящее рационально. После прибытия студенты выступали с докладом по уже обозначенной теме, а затем вновь заполняли опросник по нормам поведения во время оказания помощи.

В этом исследовании религиозные взгляды и личности студентов не коррелируются с их готовностью помочь нуждающемуся прохожему. Мы видим, что лучшим показателем того, остановится ли студент, чтобы помочь или нет, стало ощущение спешки. Поскольку некоторым ученикам была поручена работа над притчей о добром самарянине, и это задание не повлияло на их поведение, исследование приводилось в качестве доказательства того, что знакомство с притчей не делает людей более великодушными. Однако среди тех, кто планировал обсуждать притчу о добром самарянине, оказалось в два раза больше готовых остановиться и помочь нуждающемуся, чем среди тех, кто должен был осветить вопросы преподавания в семинарии.

Следовательно, мысли, которыми занят человек, действительно влияют на готовность помогать кому-либо. Однако этот фактор не настолько силен, как спешка, так как большинство студентов, которые торопились выступить с докладом о добром самарянине, все же прошли мимо. Дарли и Батсон в своем эксперименте ярко продемонстрировали силу человеческой мысли, показав, что увлеченность процессом, поглощенность идеями и ограниченность во времени, в которое человеку нужно «успеть подумать», может приводить к решительно нечеловеческим и порой жестоким поступкам.

Литература:

Darley J.M., Batson C. D. From Jerusalem to Jericho: A study of situational and dispositional variables in helping behavior. – Journal of Personality and Social Psychology, 1973.– № 27 (1). – 100–108 pp.

Social Psychology: Help and Review. – John Darley: Biography & Theories.

Не в своей тарелке

Год проведения эксперимента: 1973

Место проведения: США

Руководитель: Дэвид Розенхан

Если вы думаете, что фильмы ужасов про психиатрические больницы, где здоровых людей отправляют на принудительное лечение, – это выдумка сценаристов, то вы ошибаетесь. А истории о том, что смелые журналисты врываются в мирную жизнь больничной системы и выводят все ужасы психиатрии на чистую воду? Этот популярный сюжет тоже взят из реальной жизни. Дэвид Розенхан, американский психолог, заподозрил пробелы в системе психиатрического диагностирования и в 1973 году провел эксперимент длиною в жизнь психиатров, которые были шокированы результатами исследования. Решился Дэвид на этот эксперимент благодаря лекции Р. Д. Лэйнга, который был связан с антипсихиатрическим движением.

Розенхан задумал эксперимент как способ проверить достоверность психиатрических диагнозов. Но он не был первым. В 1887 году американская журналистка Нелли Блай симулировала симптомы психического заболевания, чтобы получить доступ в психиатрическую больницу и сообщить об ужасных условиях, царящих в ней. Результаты были опубликованы в ее книге «10 дней в сумасшедшем доме». Нелли попала в женскую психиатрическую больницу на острове Блэкуэлл в Нью-Йорке, США.

Ее интересовало, существует ли вообще жестокое обращение с пациентками клиники. Нелли Блай симулировала душевную болезнь и амнезию. Ей удалось обмануть нескольких докторов, и в итоге журналистка провела в больнице десять дней. Нелли добилась своего и вскоре выступила с разоблачительной статьей об ужасных условиях, в которых живут пациентки больницы, об издевательствах медсестер и медбратьев. А самое главное, она написала о том, что многие пациентки попали туда по ошибке. Статья оказалась сенсационной. В большей степени она повлияла на обстановку в подобных учреждениях, ими заинтересовалась не только общественность, но и власти. В результате был увеличен бюджет Департамента общественной благотворительности и исправительных учреждений.

В 1968 году Морис К. Темерлин, другой предшественник Розенхана, поделил 25 психиатров на две группы. Морис предложил врачам прослушать запись речи одного человека. Это был актер, изображавший человека с «нормальным психическим здоровьем». Одной группе сказали, что актер «был очень интересным человеком, потому что он выглядел невротиком, но на самом деле был психотиком», а другой группе докторов не сказали ничего. 60 % участников из первой группы диагностировали психозы, чаще всего шизофрению, в то время как никто из контрольной группы этого не сделал.

Результаты своего исследования и то, с какими шокирующими моментами столкнулись исследователи, Розенхан изложил в статье для журнала Science. Он критиковал надежность психиатрического диагноза и обескураживающую, унизительную природу ухода за пациентами, которую пережили его коллеги по исследованию. Этот материал вызвал и вызывает до сих пор шквал споров.

Сам Розенхан и семь его психически здоровых коллег и друзей, которых называли «псевдопациентами», пытались попасть в психиатрические больницы, записываясь на прием и симулируя слуховые галлюцинации. Персонал больницы не был проинформирован об эксперименте. Среди псевдопациентов были аспирант-психолог лет двадцати с небольшим, три психолога, педиатр, психиатр, художник и домохозяйка. Ни у кого из