– Ну уж нет, если он швырнет топор, пусть попадет в вас.

Падальщик, хмыкнув, перешагнул порог первым.

С моего предыдущего визита здесь все изменилось. Прошлый шеф Скотланд-Ярда был склонен к излишествам: в его времена кабинет загромождали материалы многолетней давности, чучела убитых в Индии зверей, кресла, кадки с цветами. Пол покрывал ковер, стены украшали карты и картины. Сейчас все выглядело голым. Новый хозяин оставил только большую схему Лондона и некоторую часть собранной предшественником коллекции оружия. Паркет поскрипывал под ногами, сесть можно было лишь на два жестких стула, стоявших у массивного стола, где тоже царил порядок. Его нарушали только две стопки бумаг: одна, высокая, состояла из красных листов, а другая, тощая, – из бледно-зеленых.

Эгельманн стоял, упираясь ладонями в столешницу и глядя на нас поверх этих стопок. Действительно, тигр в засаде. Волосы у него были всклочены, лоб измазан чернилами, в глазах я не видела ничего хорошего. Кажется, новый начальник успешно разгреб старые завалы, выявил зарытые проблемы, и едва ли это улучшило его настроение. Иначе он не вытянул бы на свет старую инициативу о лицензировании частных сыщиков. Я уже догадывалась, что именно было в красной стопке, – отказные. Значит, в зеленой…

– Садитесь, мисс Белл, мистер Нельсон, – предложил Эгельманн.

Я опустилась на стул и тут же спросила:

– Были новости о Леди?

– О выдумке? – Он приподнял брови. – Нет, ничего. Как видите, у нас сейчас совершенно иные проблемы с… – он осекся, – впрочем, не важно, по крайней мере, сейчас. Итак. – Эгельманн с хрустом размял пальцы. – Как вы, вероятно, понимаете, я позвал вас с теми же целями, с какими приглашал всех детективов Лондона.

– То есть, чтобы развалить нашу систему? – не удержалась я. – И оставить этих людей без заработка?

Эгельманн вздохнул и взял в руки красный и зеленый листы, на которых я отчетливо увидела пустые графы. Некоторое время он созерцал их, потом ответил:

– Во-первых, мисс Белл, я не заметил никакой системы, пока изучал то, что вы называете частным сыском. Зато заметил множество мелких преступников, разгуливающих на свободе только из-за того, что кое-кто… – Едкий взгляд на меня, потом на Нельсона, – пользуется их информацией и закрывает глаза на… ерунду вроде карманных краж. Это скоро будет исправлено. Поймите, мисс. – Он чуть нахмурился. – Если бы ваша несуществующая система действительно была опорой и помощью Скотланд-Ярду, это исключило бы саму возможность существования людей, подобных Леди.

– Которая выдумка, – протянул Нельсон.

– Это уже другой разговор, и я не уверен, что он будет с вами.

Я насторожилась. Так-так, значит, Эгельманн не такой дурак, каким кажется. Он выискивает помощников, чтобы поймать эту странную женщину, если, конечно, она существует.

– Что касается заработков, – тем временем продолжил глава Скотланд-Ярда, – не будьте наивной. Большинство этих людей имеют другие профессии или, по крайней мере, достаточно образованны, чтобы не умереть с голоду. К тому же, – он усмехнулся, – я сократил часть некомпетентных полицейских. И жду пополнения из ваших рядов.

– Вы искренне полагаете, что кто-то из тех, кого вы оскорбили, вернется сюда зачем-либо, кроме как плюнуть вам в лицо? – саркастично поинтересовался Падальщик.

Эгельманн окинул его снисходительным взглядом.

– Сами увидите. Четырнадцать прошений о приеме у меня уже есть. Департаменту уголовных преступлений нужны свежие силы. Кстати, не желаете?

– Не желаю, – ответили мы нестройным дуэтом.

– Что ж. В общем-то, к вам у меня нет особых претензий. Кроме того, мисс Белл, что, если вы еще раз принесете опиум в ваше заведение, его закроют.

– Откуда вы…

Он хмыкнул: черта с два скажет, конечно же. Взяв зеленый лист, он размашисто вписал туда мое имя и грохнул печать.

– Выдохните. – Сверкнув глазами, Эгельманн принялся за второй лист и написал там имя Нельсона. – До поры до времени.

Мы переглянулись: все прошло слишком просто. Но, как выяснилось, мы ошиблись.

– Взамен моей лояльности вы должны попробовать разобраться со «сладким делом». Агенты не могут ничего обнаружить в кондитерских, один уже отравился сам. Дело принимает нешуточный оборот: вчера пострадала дочь графини Рочестер, если вам о чем-то говорит это имя.

Имя говорило мне о многом. Восьмилетняя Кити Рочестер не только принадлежала к семье одного из членов Парламента, но и прославилась как виртуозная скрипачка. Она и играла, и сочиняла музыку. Кити выступала в крупных музыкальных академиях, поражая воображение профессоров, и удостоилась в «Дэйли Ньюс» титула «новый Моцарт». Титула, который, возможно, чуть ее не убил.

– Что вы предлагаете? – Нельсон, прищурившись, взглянул в окно. – Нет гарантии, что мы справимся.

– Постарайтесь.

Это был опасный вопрос, но я его задала:

– Она стоит за этим? Вы получали новые карточки или письма?

– Да, – помедлив, ответил Эгельманн. – То есть не я, а владельцы кондитерских. Обычно за день до того, как кто-то в их заведении умрет. Вначале это воспринимали как розыгрыш, теперь уже серьезно. Некоторые не открывали заведения в «назначенный» день, но тогда отравления происходили на следующий.

– Устраивали облавы?

– Устраивали. И предварительные обыски помещений, включая складские. Ничего.

– Интересно… – произнес Нельсон. – Еще что-то о ней?

Я ожидала, что Эгельманн уйдет от ответа, но он неожиданно кивнул.

– Целый ящик дел, раскрытых и не раскрытых за последний год. Все объединяет две детали: оставленные на месте преступления красные карточки с вензелем и то, что подозреваемые по делу либо гибли, либо исчезали.

– Позволите взглянуть?

Он кивнул снова и ответил вполне миролюбиво:

– После «сладкого» дела выпишу допуск в архив. Буду рад получить какие-нибудь ответы, пока же надеюсь на помощь. Происходящее чревато массовой паникой. Это все.

Разговор был вроде бы окончен. Я кивнула и поднялась.

– В таком случае…

– Еще вопрос, – неожиданно спохватившись, перебил Эгельманн. – Мисс Белл, если не затруднит, сообщите адрес мистера Сальваторе.

Я удивленно подняла брови.

– Знаете, кто и что носит в «Белую лошадь», и не можете узнать адрес своего собственного сотрудника?

– Я могу узнать его из картотеки, но так выйдет быстрее, – с некоторым раздражением пояснил он.

– Зачем он вам? – невинно уточнила я.

– Не ваше дело. – Его раздражение как будто усилилось. – Проконсультироваться по поводу яда.

– Какого же?

– Средства от любопытных сыщиков. Можно их травить как крыс, или надо другое?