Он тоже улыбнулся в ответ – против обыкновения не саркастично, а тепло – и коснулся моей ладони, положив свою сверху.

– Надеюсь, тебе это не надоест в скором времени.

– Знаешь, Костя… – Я вздохнула и провела пальцами по его груди. Под рубашкой ощущались крепкие, тренированные мышцы человека, который не забывает о том, что помимо составления договоров нужно посещать спортзал. Сказать, что этому мужчине стукнуло за сотню лет, было невозможно. – Хоть ты гораздо старше меня, а в женщинах не разбираешься совершенно.

– Да ладно? – удивился он.

– Ага. Честно-честно.

Противиться искушению было больше не в моих силах. Я потянулась к Косте, уткнувшись лицом в его грудь. На мгновение сердце сжалось от мысли, что скупой на чувства вампир может оттолкнуть меня и опять завести пластинку, что между кровопийцей и человеком ничего не может быть. Что за наивной идиоткой я тогда буду выглядеть…

Но, когда я прижалась к нему, страх схлынул. Пришло осознание, что, даже если Костя так поступит, всего лишь миг в его объятиях будет стоить того. Мне с нашей первой встречи этого безумно хотелось – оказаться так близко к нему, чтобы чувствовать его кожу под своей ладонью, вдыхать его запах, немножко колоться об отросшую за день щетину на подбородке…

– Спасибо, – быстро произнесла я, зажмурившись. – За то, что все время меня защищаешь и помогаешь. И прости, что я раньше сердилась на твой обман. На самом деле, если бы ты не появился на пороге языкового клуба, моя жизнь до сих пор была бы убийственно скучной и однообразной.

«И в ней бы не было тебя». Но это я произнести уже не осмелилась.

Несколько невыносимо долгих секунд я ждала, что меня аккуратно отставят в сторону со словами «Да-да, конечно, пожалуйста, но нам надо спешить». Однако Костю будто парализовало. Он не шевелился вообще, этим исподволь подтверждая мою догадку, что он абсолютно ничего не понимает в женщинах.

Но я ошиблась. Спустя мгновения сильные руки сомкнулись вокруг меня. Дыхание Кости коснулось шеи, заставляя мурашки бегать по коже.

– Пожалуйста. Но, Катя…

– М? – промычала я, не разжимая рук.

Щекочущее дыхание спустилось еще ниже. Так странно – оно было горячим, несмотря на все легенды о том, что вампиры якобы не дышат. Чересчур горячим для прохладной весенней ночи.

– Ты слишком близко.

Ах, ну да, все эти вампирские штучки… О них было легко запамятовать с учетом того, что вампиры не боялись солнечных лучей, а братья Антонеску показывали себя гораздо цивилизованнее, чем их киношные собратья.

Со вздохом я немного отстранилась, подняла голову, чтобы задать вопрос, и неожиданно увидела прямо перед собой ясные голубые глаза.

Когда-то давно, в глубокой юности, я восхищалась глазами Алена Делона. Но актер умер бы от зависти, увидь он хотя бы раз в жизни пронзительный Костин взгляд. Он завораживал, заставляя снова и снова любоваться синими кристаллами вампирских глаз, обращенных прямо мне в душу. Я не могла оторваться от него, напрочь забыв, что собиралась отодвинуться.

– Слишком близко для чего? – спросила я, чувствуя себя как в тумане. – Меня хочется укусить?

– О нет, донна, – со странной хрипотцой в голосе ответил Костя. – Ты пробуждаешь совсем другие желания.

Не успела я удивиться, как его ясные глаза оказались у моего лица, а губы соприкоснулись с моими, прерывая томный вздох. В тот же миг Костя не обнял – скорее сгреб меня, тесно-тесно прижимая к себе.

Он не был мастером поцелуев – думаю, последний раз вампир делал это так давно, что сам забыл когда. Но его страсть искупала все полностью, накрывала с головой, снося ее напрочь, как крыши канзасских домов во время смерчей. Не выдерживая напора, я отступала все дальше, пока не уперлась спиной в стену какого-то дома. Костя, сорвав с губ мой стон, только еще крепче стиснул меня. Настолько крепко, что казалось – еще немного, и мы в буквальном смысле сольемся воедино, став одним целым…

Я не целовалась так еще ни разу в жизни. Наши отношения с Максом тоже развивались стремительно и были довольно страстными, иначе бы я, славившаяся среди подруг благоразумием, не выскочила за него замуж с такой скоростью. Но с Максом меня никогда не уносило от простого поцелуя настолько бешеной волной, чтобы мне хотелось отдаться мужчине прямо на городской улице.

Наверное, потому что в Максе, под всем его интересом ко мне, улавливался привкус расчета. Костя же… его унесло по-настоящему, еще раньше, чем меня. Слишком сильно он прижимал меня к себе. Слишком исступленно целовал и ласкал мое тело, заставляя его гореть в руках вампира…

Не знаю, до чего мы дошли бы, если бы не звонок Костиного мобильника. «Полет валькирий» – зато теперь стало ясно, почему Костя не включал радио в машине, – зазвучал резко, чересчур громко для пустынной ночной улицы. Вздрогнув, мы наконец-то отлепились друг от друга, но первые две-три секунды смотрели друг на друга, тяжело дыша и не веря в то, что только сделали.

Только когда под звук очередной «взлетевшей» валькирии над нами хлопнуло окно, Костя спохватился и вытащил телефон, продолжая левой рукой прижимать меня к себе. Мои губы сами собой растянулись в улыбке.

Так мило! Словно я могу куда-то от него сбежать.

– Лоренцо, – пробормотал вампир, глянув на светящийся экран. – Вот дьявол! Прости, Катя. Придется ответить: он без причины звонить не будет.

Я кивнула, поправляя прическу и украдкой оглядываясь.

Ну, если мы и смутили кого-то из прогуливающихся туристов, то виду они не показывали.

Пока я приводила себя в порядок, из динамика звучала быстрая речь Лоренцо. Он говорил по-итальянски, но его тон заставил меня убрать расческу и внимательно прислушаться. Тем более что выражение на лице Кости стремительно менялось, и мне категорически не нравилась появляющаяся там тревога.

Главе совета он ответил рваной фразой и сбросил звонок. Поволока страсти, только что клубившейся в Костином взгляде, растворилась. На меня снова смотрел сосредоточенный ясноглазый вампир, готовый чуть что ринуться в бой.

– В чем дело? – начиная все больше беспокоиться, спросила я.

– Сибилла, – отрывисто произнес он. – Лоренцо не стал ждать, когда она расколется, и применил на ней зов крови.

Ожидаемо. Вампиры с помощью своего дара могли видеть и переживать чужие воспоминания, поэтому им никогда не приходилось «ломать» упирающихся жертв. Все, что было необходимо, – найти правильное воспоминание, а это, в свою очередь, требовало времени и определенной аккуратности в том, чтобы жертва не погибла от потери крови до того, как будет получен