— Ну, нет, наверное.

Девушки у Айрата не было. Он стоял перед нами в семейках, зевал и почесывал живот.

— Я думал, уже не придете. — Немного мата.

— Пришли. — Улыбнулся Новиков.

— Водку взяли?

— Ага, и пельмени, — ответил я и протянул Айрату пакет.

Хата у него оказалась похуже моей. Сортир с ванной совмещенные, газовая колонка, кухня маленькая, еще и засрано не хило, и сигаретами пахло, но зато бесплатно и не на улице.

Саня принялся варить пельмени, Марк открывал огурчики, Олег ушел в туалетованную, а я решил посмотреть отснятый материал. Я же как никак был режиссером, правда, за последние два дня все меньше и меньше хотелось думать про это и просто наслаждаться нашими, может, и не самыми крутыми в мире, но вполне ничего себе приключениями. Новиков, трасса, снова Новиков, теперь Новиков пляшет, водители, Олег, мы с Марком. Как-то надо еще будет это все монтировать.

— Саня, — раздался голос товарища из кухни.

— Саня, твою мать! — Тут же подхватил эстафету Айрат.

— Все готово. Идем. — Это уже Никулов.

— Это, идем.

— Да иду, — рявкнул я, ставя батареи и телефон на зарядку.

Пельмени дымились, как люки на морозе. Их перцовый аромат (а Саня любит все перчить), щекотал ноздри и усиливал слюноотделение. Есть и так хотелось, а тут такая красота. А с водочкой и подавно.

— За знакомство! — на правах хозяина произнес тост Айрат.

Мы быстро чокнулись, выпили, закусили огурчиками, и стало так хорошо, так приятно и тепло, что можно было забыть обо всем на свете. О Тане, о Валентине, ютубе, фильме, полочке и этом чертовом апокалипсисе. Лишь бы вот так пить водку на кухне в Казани с монтажником Айратом, есть эти божественные пельмени, а Новиков их каким-то чудесным образом сварил, так, что по-другому и не назвать, ржать, как кони, и чтобы это все никогда не кончалось.

Но сначала кончились пельмени, затем огурцы и, наконец, водка и сок Олега. Айрат раздобрел, стал материться не так агрессивно, признал, что идея с кино не такая уж и плохая, и, обняв Марка, сказал, что уважает нас. Мы хотя бы что-то интересное делаем, а он уже пять лет прокладывает этот кабель по потолкам, стенам и крышам, и никаких перспектив, и уже просто блевать хочется от этой рутины и однообразия.

Саня кинулся снимать его откровенный монолог, показывал большой палец руки и сказал, что если запикать в нужных местах, то это будет один из самых сильных моментов фильма.

— А ничего, что я режиссер?

Но Новиков не ответил.

Айрат выделил нам матрас и спальник, мы разложились возле его дивана и тут же повалились спать.

— Желательно без храпа, — сказал Марк. — Я вот не храплю.

И первым дал храпуна, вслед за ним в дуэт включился Саня, ну а громче всех храпел Олег. Вот это для меня оказалось удивительным. Он еще даже как-то подрыкивал и раскидывал руки, как сеятель. Ох, Таня, ну и принц же к тебе едет.

Спалось, кстати, неплохо. Не помню, что снилось, но проснулись мы бодрыми и в хорошем настроении. Саня даже подобие зарядки сделал и побежал жарить яичницу, Айрат почистил лук и тут же съел его, даже не поморщившись. А мы с Марком тупо валялись и обсуждали монтаж.

После завтрака Айрат отвез нас до трассы, матернулся на прощание и сказал, что если что, можем заезжать, главное — водку не самую дешевую брать. Хороший парень, побольше б таких. Да и вообще Казань оставила самые приятные о себе впечатления. Чуть-чуть пафоса убавить, и вообще красота была бы.

До Ульяновска мы снова ехали с Новиковым.

— Ну что, повторим? Ну, вчетвером поедем?

— Мечтатель.

— А что такого? Я же суперстопщик. — И начал танцевать, как Майкл Джексон. Сделал лунную походку, показал еще парочку фирменных движений, остановился и посмотрел на меня недовольно:

— Ты не снимал, что ли?

— Нет, а надо было? Ну давай еще раз. Сниму.

— Неохота уже.

Обиделся. Обидчивый какой.

Минут через двадцать перед нами остановилась старенькая «Волга». Старенький водитель предупредил, что едет только двадцать километров до Набережных Морквашей.

— Ну, и нормально, — одобрил Саня, — все ближе до Ульяновска.

Дед молчал всю дорогу, а ехали мы около получаса. Несколько раз Новиков пытался завести разговор, но он что-то бурчал в ответ и еще крепче цеплялся за руль.

— Рахмат, — сказал Саня на прощание.

Дед хмуро посмотрел на него и молча уехал.

— Суровый бабай, — сделал заключение товарищ. — Он бы нашел общий язык с Олегом. Кстати, как они?

И позвонил Марку.

— Ага, я. А вы как? Едете? Крутые. А мы уже не едем. Стоим возле Набережных Морквашей. Вы давно проехали? Ну, везет вам, че. На чем едете? На «опеле»?

Нормально. Ладно, там увидимся, на Ленина. Ага. На «опеле» едут, — сказал он уже мне.

— Да я слышал.

— Я бы тоже от «опеля» не отказался.

— Да ты бы ни от чего не отказался.

— Не, «запорожец» нам на хрен не нужен.

А ехал как раз «запорожец».

— Что, и стопить не будем?

— Нет, конечно.

И не стал поднимать руку. А зря, потому что за следующие полтора часа проехала всего одна «газелька», которой до нас, замерзших и уставших, не было никакого дела.

— Ну и чего ты не танцуешь? — спросил я у товарища.

— Это потому что ты не снимал. Заснял бы, все было по-другому. Пацаны уже, наверное, к Ульяновску подъезжают, а мы тут торчим.

— А может, надо было попробовать остановить «запорожец»?

— Застопить.

— Ну, застопить.

— Нет. На «зэпе» мы позориться не станем. Пацаны на «опеле», а мы...

И тут как появится дальнобой. Очень странно, но дальнобои практически не останавливались, хотя попадались нам, и немало. Этот остановился. Усатый такой водитель в тельняшке улыбнулся, поправил усы и сказал: «Запрыгивайте».

— Что хлопаешь так? Не дома, чай, — отругал водитель Саню, по привычке с силой закрывшего дверцу.

— Простите.

— Угу. Вы эти, как их? Автостопщики, что ли?

— Да.

— А я всегда автостопщиков беру. Че мне, не давит, и все веселее, да и хорошие дела надо делать. Сегодня я вам помог, завтра вы мне. А, верно