— Замолчите! — с болью проговорил он.

Но Сидония не могла молчать. Она подошла и взяла его руки в свои. К ее огромному облегчению, он не отнял рук.

— Зачем оживлять надежду, которая, быть может, родилась мертвой? Через несколько дней или несколько недель, если захочет Господь, Жанна вернется к вам, а я уеду. А пока нужно последовать совету сестры Альбранты. Здесь за ней будут ухаживать и заботиться наилучшим образом. Примиритесь и ждите!

Видя, как презрительно аббатиса кривит губы, и опасаясь, что в любой момент она может вмешаться в разговор с новыми обвинениями в адрес Сидонии, сестра Альбранта поспешила привести еще один аргумент:

— Я оставила мою дорогую Елену в комнате для больных. Она очень огорчена болезнью Альгонды. Не думаю, что нужно отягощать ее новым несчастьем. Заклинаю вас, барон, поверьте мне и сделайте так, как я говорю!

Жак вздохнул и сказал:

— Если так нужно… Хорошо, мы будем жить как прежде и не станем менять наши планы, пока все не прояснится. Возвращайтесь к моим дочерям, Сидония, и проследите за погрузкой их вещей, которые уже должны быть собраны. Потом мы уедем. Надеюсь, это послужит во благо. Что до Елены, сестра, то она приехала просить вас о помощи.

— Вы сможете ей помочь?

Альбранта переминалась с ноги на ногу. Подаренный колдуньей эликсир как никогда был нужен ей самой, чтобы лечить Жанну. Но разве может она оставить Елену один на один с ее отчаянием? Тем более что будет достаточно нескольких капель…

— Елена получит то, за чем приехала, — решилась она наконец. И добавила: — Прошу вас, барон, отнесите Жанну в ее комнату и уложите в кровать!

Не глядя на Сидонию, он поспешил исполнить просьбу монахини. Взволнованный близостью той, кого никогда не переставал любить, он с бесконечной нежностью взял свою первую супругу на руки. Жанна инстинктивно обняла его руками за шею. Со слезами на глазах Жак переступил порог и вышел за дверь, которую сестра Альбранта поспешила перед ним распахнуть. Сидония вышла за ним следом. Но на лестничной площадке остановилась и с грустью стала смотреть, как он поднимается по ступеням, прижимая свою ношу к груди.

— Жак… Любимый мой! — проговорила Жанна, все еще пребывая в полубессознательном состоянии.

— Я здесь, любовь моя. Я твой навсегда! — ответил барон и поцеловал ее в лоб.

На глаза Сидонии навернулись слезы. Подошла аббатиса и сказала злорадно:

— Знаете, что меня во всем этом больше всего радует? Что бы ни случилось дальше, но ваше царствование закончилось!

* * *

Впереди показалась опушка. Жерсанда остановилась и посмотрела на домик знахарки, который почти слился с окружающим пейзажем, — до такой степени его сложенные из бревен стены поросли мхом и диким виноградом.

Из трубы на крыше шел дым, наполняя воздух в этот день, двадцать второго мая 1484 года, каким-то острым необычным ароматом, в котором тем не менее угадывались нотки цветов и зелени. Собравшись с духом, она подошла к трухлявой двери и постучала. Несколько секунд — и чуть сгорбленная знахарка выглянула из-за приоткрытой двери.

— Это вы, Жерсанда? За вами никто не следит? — спросила она.

Управительница замка де Сассенаж помотала головой, и дверь распахнулась настежь.

— Что-то нехорошее случилось с малышкой? — спросила Презина, как только они оказались в доме, где никто не мог их подслушать.

Жерсанда тихо охнула.

— Вы тоже это почувствовали…

— Да. На рассвете.

— Значит, она и вправду умирает! — в отчаянии проговорила Жерсанда и опустилась на скамейку.

Презина, по-прежнему пребывающая в обличье пожилой женщины, присела рядом и взяла ее руки в свои.

И тотчас же живительное тепло запульсировало в жилах управительницы. Однако на сердце у Жерсанды по-прежнему было тяжело.

— Вы можете ей помочь? — спросила она.

— К сожалению, сейчас — нет. Марта бродит вокруг нее и сразу почувствует мое присутствие. Ночью я сделаю все, чтобы она продержалась до вашего приезда.

— Но откуда… — начала было Жерсанда, которая не успела сказать знахарке ни слова о своих планах.

— Я читаю ваши мысли так же, как и мысли Альгонды. Мы одной крови, Жерсанда, пусть вы и не обладаете особой магической силой. Поезжайте как можно скорее!

Знахарка встала, подошла к шкафчику и вынула флакон из синего стекла, оправленный в серебряное кружево.

— Не знаю, в чем причина, но сейчас в ней борются добро и зло. И только этот эликсир может вернуть Альгонду к жизни. Доверяю его вам. Пускай выпьет содержимое флакона целиком.

— А ребенок? Не опасно ли это для ребенка?

Презина улыбнулась ей с нежностью.

— Не беспокойтесь о ней. Элора уже появилась на свет. Жерсанда вздрогнула от удивления.

— Так рано? Во имя всего святого, умоляю, скажите, она…

— Девочка полностью здорова и благополучна… если не считать того, что она унаследовала кровь многих поколений фей… Ее жизненная сила уже очень велика. Я чувствую это.

— Тогда и Марта это чувствует!

— Марта не может ничего знать о том, что предначертано Элоре. Пусть это вас не заботит. И поезжайте по большой дороге. Если разбойники решат на вас напасть, увидев Матье, они оставят вас в покое.

— Матье — один против целой шайки? Не думаю, что они испугаются.

Презина потрепала ее по щеке.

— Он не будет один. Я об этом позабочусь. К тому же разбойники никогда не трогают своих.

— Что вы хотите сказать? — удивилась Жерсанда.

— Это правда. Матье — их должник, и, когда придет время, они этот долг с него взыщут.

Жерсанда в недоумении покачала головой.

— Матье и разбойники? Поверить не могу!

— Значит, не верьте ничему, Жерсанда. Но помните, что он окажется в опасности, если приблизится к Альгонде. Пускай свершится то, что предначертано.

— Но ведь если он увидит малышку…

Презина вздохнула.

— Лишь бы Альгонда осталась жива! Остальное образуется. А теперь идите!

Жерсанда схватила флакон и встала.

— Еще одно слово! — остановила ее Презина. — Никто, особенно Марта, не должны видеть этого флакона. Он представляет огромную ценность даже когда опустеет, и вы должны вернуть его мне.

— Так может, перелить эликсир в другую емкость, не такую ценную?

— К сожалению, в таком случае он утратит свою силу, а сейчас ценна каждая капелька! Храните его как зеницу ока! Как собственную жизнь и жизнь той, кого он должен спасти!

Презина проводила Жерсанду до порога. Та вышла и торопливым шагом направилась к замку, испытывая и облегчение, и тревогу от груза ответственности, который отныне ей предстояло нести на своих плечах.