Я незаметно завела руку с кинжалом за спину, а Фабиола, быстро оценив ситуацию, громко проговорила:

— Рамина выбирала себе украшение к балу, — и бросилась ко мне. — Раминочка, тебе что-нибудь приглянулось? — А затем незаметно забрала у меня оружие и сунула к себе в сумку.

Спустя несколько секунд до Лодара дошло, кого именно величают Раминой. Ушлый торгаш решил и здесь нагреть руки и, шмыгнув в каморку, тут же вернулся оттуда с бархатной коробочкой. Положив ее на прилавок, поманил метаморфа и проговорил:

— Вот это украшение очень понравилось эли Рамине.

Я послала антиквару убийственный взгляд. Нашел время втюхивать свою бижутерию!

Стоило признать, кулон был действительно очень хорош. Узкая длинная пластинка из ярко-синего опала в обрамлении серебряных завитушек. Вот только цена кусалась. Да и не хватало еще, чтобы Кайн делал мне подарки. Я ведь не его содержанка.

— Какая прелесть! — ахнула Фабиола.

— Ничего особенного, — пихнула подругу в бок и уколола Лодара взглядом. — Мы уходим.

— Если хочешь, можешь примерить, — предложил зеленоглазый. — Мы не спешим.

— Как-нибудь в другой раз. Нам еще нужно в магазин тканей.

Простившись с альвом и заскочив на обратном пути за шалью, ради которой якобы и устраивалась наша прогулка, мы поехали в академию.

И вот настал знаменательный день так желанного всеми бала. С раннего утра в замке наблюдалось столпотворение. Девчонки носились как угорелые, клянча друг у друга шпильки, пудру и прочие мелочи. В ворота тек нескончаемый ручеек из служанок, портних и куаферов, запросто превращающих всех в писаных красавиц.

На завтрак я отправилась в гордом одиночестве, без друзей. Обычно полная учеников трапезная сейчас напоминала пустыню. Почему-то за несколько часов до бала всем прелестницам срочно приспичило похудеть. Даже Фабиола — и та отказалась от кормежки в пользу вонючей отбеливающей маски для лица. Как по мне, так все это чушь собачья. К тому же им все равно не переплюнуть мою прапрабабку: у той белизна аж синевой отливает. А это дорогого стоит.

Рик почему-то тоже решил продинамить завтрак. А зря! Воскресному меню я уже давно присудила первое место за обилие вредных калорий и обалденный вкус. Определившись с выбором, произнесла заклинание, и на тарелке появилось воздушное суфле, украшенное маленькой вишенкой на вершине кремовой горки. Добавив к лакомству чашечку дымящегося кофе (из-за волнений, связанных с предстоящим ритуалом, я плохо спала и теперь нуждалась в легком допинге) и пару фруктов, принялась ублажать желудок.

Пока поглощала вкусности, с интересом глазела по сторонам, наблюдая за тем, как трудоголики феи снуют между столами, обсуждая ассортимент праздничных угощений и оформления зала. «Служители „вилки и поварешки“», — догадалась я. Все как на подбор в накрахмаленных белых передниках и цилиндрических колпаках, накрывающих «цветники» на головах мелких крылатиков.

Одна из фей подлетела ко мне и, заговорщицки подмигнув, сказала:

— Мы все за вас кулачки держим. Не подведите!

Я едва не подавилась суфле. Прокашлявшись, поблагодарила ее за оказанное доверие. Жалко, что им не суждено выиграть. Они, в отличие от остальной их братии, с недавних пор мне импонировали. И то, что так за меня болели, приятно согревало сердце.

Покончив с завтраком, стала думать, чем бы заняться. Можно, к примеру, провести день с пользой и поучиться. Вот только сложно сосредоточиться на книжках, когда через каких-то несколько часов тебе предстоит разрушить чары древнего отморозка и высвободить свою прародительницу из плена.

К тому же возвращаться в комнату не хотелось. Там Фабиола, зараженная вирусом предбального сумасшествия, и меня с ума может свести. Решила махнуть к Эрику. Еще раз повторим наш план: прибытие на праздник, пара танцев и незаметное исчезновение. Ну и перекусить нелишне. Чтобы гемоглобин после кровопускания скорее восстанавливался.

В крыло мальчиков девочкам ходить запрещалось. Но я, следуя примеру своей сбежавшей сестрицы, в гробу видела эти бесполезные правила.

В этой части замка было куда спокойнее. Мне встретились всего несколько адептов, да и те не обратили на меня внимания. Наверное, добрая половина парней еще безмятежно дрыхла, решив как следует отоспаться перед веселенькой ночью.

Негромко мурлыча себе под нос любимый мотивчик, я пересекла длинную галерею. Только собиралась завернуть за угол, как услышала позади спешные шаги. Даже не оборачиваясь, сразу поняла, кто явился по мою душу. Его высочество по привычке попытался меня облапать. А я по привычке отстраниться от типа «дружеского» поцелуя. Ну в самом деле! Сколько же можно!

Адепт все-таки промазал и уткнулся губами мне в ухо.

— Да прекрати же! — оттолкнула от себя наглеца.

Не тут-то было. Прицепился ко мне как репей. Попробуй теперь отдери.

Нос защекотал терпкий винный запах.

Похоже, тоже наклюкался. В академии что, мода такая — принимать аперитив с утра пораньше?

И в обычном своем состоянии адепт не мог усмирить инстинкты. А сейчас, кажется, совсем с катушек слетел.

Дохнул в лицо перегаром, отчего я поморщилась.

— Чтобы я. Больше. Этого урода. Рядом с тобой. Не видел!

— Айвэ, пусти!

Но вырваться из цепких объятий этого качка было непросто. Принц механически, словно речовку, проскандировал:

— Или со мной. Или ни с кем!

«Так не доставайся же ты никому!» — пришла на ум фраза из нашумевшей пьесы. Совсем на почве ревности крыша поехала.

Дарх! Лучше бы была здесь Рамина и сама разбиралась со своим обожателем.

В голову вдруг закралась шальная мыслишка: а может, признаться во всем этому рыцарю недоделанному? Навряд ли он продолжит за мной ухлестывать, узнай, что я — скромная аферистка, промышляющая мелкими и не очень кражами, и большую часть своей жизни прозябала на улице.

Я, конечно, тут же открестилась от столь радикальной идеи. Айвэ далеко не олицетворял всепонимание, и неизвестно, как бы отреагировал на мои откровения. Да и не факт, что поверил бы. Особенно подшофе.

Адепт меж тем жарко шептал мне на ушко:

— Мне надоело видеть тебя во сне и просыпаться в холодном поту, терзаясь от неудовлетворенных желаний. Я хочу воскресить то, что между нами было, — тут он многозначительно цапнул меня за зад, — а твое сопротивление только еще больше меня распаляет. Раньше ты была другой. Более податливой, что ли. Но так даже интереснее. Чем отчаянней сопротивление, тем слаще победа.

Вот дарх! Укротитель нашелся! Я для него что, очередной трофей, которым можно хвастаться перед друзьями?!

— Айвэ, лучше отвяжись по-хорошему.

— Или что? Побежишь жаловаться своему учителишке? — ухмыльнулся этот гад и таки поцеловал меня в губы.