– Наш бюджет примирения определили несколько тысяч лет назад.

В тени рокового конца они думают только о коммерции и путешествиях.

Теперь женщина-воин по имени Слава смотрела прямо мне в лицо, глаза оставались прищуренными, настороженными, как будто она не была уверена в том, кто я и что я, а ждала от меня какого-нибудь знака, подтверждающего, что я отметил ее неодобрение.

Я встретил ее взгляд, но не мог ни сказать что-нибудь, ни сделать. Слишком много внутренних противоречий. Она разочарованно отвела глаза и подошла к группе, стоявшей у другого края платформы.

– Сколько еще мы будем страдать из-за самоуверенности магистра строителей? – сказал Великолепная Пыль, после чего обратился ко мне, используя – возможно, не отдавая себе в этом отчета – формы обращения к тем, кто принадлежит к более низкой касте. – Оружие прежнего режима имеет царственную красоту, верно? Вскоре все оно будет собрано здесь, и тогда мы примем решение о его дезактивации и ликвидации. Это будет воистину новый век Предтеч, век, свободный от самоубийственного безумия и страха. Вскоре наступят мир и безопасность.

На расстоянии пяти тысяч километров от столицы наш корабль оказался в безмолвном окружении радужных импульсов, испускаемых контролирующими и улавливающими сенсорными полями. Потом нас опутали посадочные сети жесткого света. Быстро прилетели сотни малых кораблей, окружили нас, как рой мошки, привлеченные светом костра.

Великолепная Пыль формально поздравил корабельную анциллу, а в ответ получил протокольный знак в связи с окончанием путешествия – небольшой золотой диск из фонда гиперпространства, с вычеканенной на нем стоимостью примирения.

Он немедленно затребовал транспорт для доставки всех находящихся на обзорной платформе в приемный зал, расположенный в пятистах километрах внизу, на кромке самой крупной из веерных долек. Я выслушал официальные слова с быстро ослабевающим интересом. Что-то неприятное было в этой перспективе – Дидакт во мне не сомневался на сей счет. Я уже больше не делал различий между двумя моими «я».

Вместе мы знали магистра строителей лучше, чем любой из этих молодых членов Совета. Предтеча почти бесконечной сложности и умственных ресурсов набрался за несколько веков не меньше коварства, чем сам Дидакт, но при этом он лучше Дидакта разбирался в политике и технологии Предтеч.

Великолепная Пыль проводил взглядом двух своих коллег, которые пошли к поджидавшим их транзитным транспортным средствам. По пути они весело делились впечатлениями о только что завершенном путешествии. Пыль и Слава Далекого Рассвета остались со мной.

– Мы доставим тебя в безопасное жилье, – сказал мне Пыль. – Ты получишь такую же защиту, какую имеем мы, члены Совета, а может, даже более серьезную.

– Почему? – спросил я. – Я не могу завершить интеграцию. Я для самого себя бесполезен, не говоря уже о других.

Я не стал ему предлагать еще более откровенную оценку его ситуации. Осторожность превыше всего. Я не знал, кто он на самом деле: друг или враг, простак или мудрец.

И я остро ощущал стыд перед воином-женщиной.

– Восхищаюсь твоим мужеством, – сказал он мне. – И самообладанием. Но на самом деле я просто вежливо выполняю просьбу Библиотекаря, которая вскоре сможет вернуться, завершив свою миссию. Надеюсь, когда это случится, мы узнаем, почему ты так важен и как тебя можно будет использовать.

– Она и близко сюда не должна подходить! – зарычал я.

– Согласен, – сказал он. – Не все из тех, кто поддерживал магистра строителей, удовлетворены нынешним положением дел. Но Создательница редко прислушивается к голосу разума, то есть к голосу строителя. – Он обратился к Славе: – Проводи Звездорожденного в его апартаменты и познакомь с системой безопасности.

Она кивнула.

Мои апартаменты, находившиеся на окраине экваториального диск-города, были выдержаны в аскетическом стиле, но при этом в высшей степени комфортабельны. Сопровождающая проинструктировала меня, посвятила в подробности управления небольшим жилищем, позаботилась о моих неотложных нуждах. Она заверила, что я смогу свободно покидать дом и возвращаться, когда все меры предосторожности будут реализованы.

– Я привычен к таким ситуациям, – сказал я ей. – Не забывай: я строитель.

Слава слушала подчеркнуто внимательно, как будто в душе посмеиваясь надо мной, но без неуважения. Моя другая память реагировала на это со странным юношеским волнением. Я не мог себе представить Дидакта в молодости, не мог представить, что он чувствует волнение в присутствии женской особи своего рода.

Нашего рода.

– Тебе нельзя снимать броню в помещении, – сказала Слава. – Свидетели Совета получают самую высокую степень защиты, что требует постоянного ношения нательной брони. Эти меры после суда могут быть облегчены.

– А когда состоится суд? – спросил я.

– В течение семи домашних дней. Обвиняемый содержится в тюрьме Совета вот уже целую пентаду – пятую часть домашнего года.

Значит, его арестовали вскоре после инцидента с сан’шайуумской системой. Мудрость Дидакта внутри меня оставила это без комментариев.

Слава и ее команда агентов безопасности покинули меня. Я чувствовал себя так, будто меня щелкнули по носу без всяких на то оснований, – она ушла, даже не оглянувшись, не подав какого-либо другого знака.

А чего ты ждал? Она порядочная женщина.

Я принялся изучать жилище. Стены могли становиться прозрачными по моей прихоти, давая возможность видеть, что вокруг прекрасная искусственная среда обитания, созданная древними мастерами.

Меня это мало интересовало. Я был наедине с моей броней и анциллой, а еще с разнообразными морально приемлемыми развлечениями, в высшей степени манерными и формалистичными, хотя – снова, как и всегда, – я не был наедине с моими мыслями.

Я провел диагностику нательной брони, в которой не было нужды, и никаких проблем не обнаружил, потом предпринял короткую попытку определить состояние домена. Как мне уже сказали, доступа к нему все еще не было. Моя анцилла выразила сожаление и разочарование.

– Домен необходим для таких событий, как важный политический процесс, – сказала она, и в ее цвете появился сиреневый оттенок разочарования. – Судьи получают через домен доступ к прецедентам. Через домен могут быть подвергнуты проверке свидетели и их показания…

– Рад, что это не моя вина, – сказал я.

– Не твоя. Но будет и более утешительное объяснение. Может быть, мне удастся найти подсказки в банке физического знания Совета. По крайней мере, нам гарантировали доступ к ним. Что же касается твоей интеграции, то я считаю, что тебе нужно дать выспаться. Твои сны могут оказаться полезными.

– Домен подобен сну?

– Вообще-то, нет. Но есть гипотезы, согласно которым сны древних Предтеч имели доступ к основаниям, на которых покоится домен.