Лорен была сбита с толку, но следующие слова Ника повергли ее в шок. Поставив бокал, он сказал:

– Давай покончим с этим, иначе я не успокоюсь. Сколько их было?

Лорен изумленно смотрела на него.

– Кого «их»?

– Любовников, – зло уточнил он.

Лорен не верила собственным ушам. Ник высмеял ее моральные принципы, объявив их детскими. Вел себя так, будто неразборчивость в связях – это добродетель. Заявил, будто мужчины предпочитают опытных женщин. И, после всего этого, еще и ревнует!

Потому, что любит ее.

Лорен не знала, что ей делать – ударить его? Обнять? Просто рассмеяться? И она решила чуть-чуть отыграться за то, какие страдания ей пришлось претерпеть по его милости. Она подошла к бару и взяла бутылку белого вина.

– Разве количество имеет значение? – невинным тоном спросила она. – В Харбор-Спрингс ты сказал, что мужчины больше не ценят девственность, что они ждут от женщины умения и опыта. Так?

– Так, – мрачно согласился Ник, рассматривая кубики льда в своем бокале.

– Еще ты сказал, – продолжала она, стараясь не улыбнуться, – что у женщин есть те же сексуальные потребности, что и у мужчин, и что у нас есть право их удовлетворять с тем, кого мы выберем. Ты очень настаивал на этом пункте.

– Лорен, – предостерегающе начал Ник. – Я задал тебе простой вопрос. Мне не важно, каков будет ответ, но мне нужно, чтобы он прозвучал, и тогда я успокоюсь. Скажи, сколько их было. Скажи, любила ли ты их, или они были тебе безразличны. Или ты просто хотела сравняться со мной? Просто скажи. Я не стану держать на тебя зла.

Не станешь, как же, подумала Лорен, у которой от счастья закружилась голова. Она безуспешно пыталась извлечь пробку из бутылки.

– Разумеется, ты не станешь держать на меня зла, – весело воскликнула она. – Ведь ты особенно подчеркнул…

– Я помню, – перебил Ник, теряя терпение. – Итак, сколько?

Она взглянула на него искоса, будто укоряя за резкий тон.

– Всего один.

Злость и раскаяние сверкали в его глазах. Его как будто ударили по лицу.

– И ты… его любила?

– В то время мне казалось, что да, – весело ответила Лорен, глубже вонзая штопор в пробку.

– Ладно. Давай о нем забудем, – отрывисто бросил Ник. Наконец он заметил ее мучения со штопором и взял бутылку из ее рук.

– И ты сможешь забыть? – спросила Лорен, восхищаясь ловкостью, с которой Ник справился с упрямой пробкой.

– Я забуду… через некоторое время.

– Что значит – через некоторое время? Ты сам говорил, что женщина имеет право удовлетворять свои физиологические…

– Я помню, черт возьми.

– Тогда почему такой сердитый вид? Ведь ты мне не лгал, так?

– Не лгал, – согласился Ник, ставя бутылку на стойку бара и шаря в шкафу в поисках бокала. – Тогда я именно так и думал.

– Почему? – настаивала она.

– Потому что так мне было удобно, – не выдержал он. – Ведь тогда я тебя еще не любил.

За этот ответ Лорен, кажется, полюбила Ника еще сильнее.

– Хочешь, я расскажу тебе о нем?

– Нет, – холодно отрезал Ник.

Ее глаза весело блеснули, но она отошла подальше от него – на всякий случай.

– Ты бы его одобрил. Он был высокий, темноволосый и очень красивый, прямо как ты. Очень элегантный, умный, опытный! Он сломил мое сопротивление за два дня.

– К черту, хватит! – прорычал Ник. Он был взбешен.

– Его зовут Джон.

Ник стоял к ней спиной.

– Я не желаю этого слышать!

– Джон Николас Синклер, – уточнила Лорен.

Его охватило такое облегчение, что он не смог с ним совладать. Он бросился к Лорен – девушка стояла в центре гостиной, сияя ангельской красотой в соблазнительном черном бархате. Безотчетная грация сквозила в каждой линии ее тела. В ней чувствовалась утонченность и гордая уверенность в себе. Такая женщина никогда не будет игрушкой, покорно принимающей страсть мужчины…

И она любила его.

Ник мог бы сделать Лорен своей любовницей. Он понимал, что она может принадлежать ему только как невеста – любое другое предложение унизило бы ее и оскорбило ее. Он единственный владел этим прекрасным телом. Разве мог он принять этот бесценный дар и ее любовь в обмен на такую банальную и невнятную вещь, как «ничего не значащий роман»? Лорен была так молода, но он полюбил ее, и ей достало мудрости не играть в игры с его жизнью. А еще Лорен была упряма, своевольна и достаточно смела, чтобы бросить ему вызов – он усвоил это за последние несколько недель, когда она довела его до пределов отчаяния и заставила страдать.

Ник молча смотрел на девушку.

– Лорен, – наконец заговорил после тяжелого вздоха. – Я хочу, чтобы у меня было четверо дочек, с косящими бирюзовыми глазами и очками в роговой оправе на их маленьких носиках. А еще я настаиваю на золотистых, как мед, волосах, так что, если ты справишься с этой задачей… – Он видел, как слезы радости туманят ее глаза, и схватил ее в объятия, прижимая к груди, сам во власти чувств, которые потрясли его любимую. – Дорогая, не плачь, пожалуйста. Не надо, прошу тебя, – прошептал он, целуя ее лоб, щеку и, наконец, губы. Напомнив себе, что это всего лишь вторая ночь любви в жизни Лорен, Ник бережно подхватил ее на руки и отнес наверх, в спальню.

Не отрывая от нее губ, он обнял ее колени, наслаждаясь прикосновением ее ног и ягодиц, прижатых к его бедрам. Потом он разделся, и она разделась под его жадным взглядом. Когда на полу оказалось кружевное белье, Лорен смело взглянула ему в глаза, стоя перед ним совершенно обнаженной.

С невыразимой нежностью руки Ника обхватили лицо девушки. Пальцы, которые гладили ее нежную кожу, дрожали… Долгие недели Лорен упрямо защищалась и холодно отвергала его; теперь же она сдалась на милость победителя и не скрывала этого. В ее глазах светилась любовь; она не кричала о себе, но была столь сильна, что Ник чувствовал и робость, и гордость.

– Лорен, – сказал Ник, пораженный этими новыми ощущениями в своем сердце, – я тоже люблю тебя.

В ответ она провела ладонями по груди Ника, обняла его за шею и прижалась всем телом к его обнаженному, напряженному, возбужденному телу, воспламеняя его кровь неукротимым желанием. Сдерживая страсть, Ник наклонился и поцеловал девушку. Ее нежные губы раскрылись, впуская его язык для первой сладкой атаки, отступления… нового яростного нападения. И Ник потерял над собой контроль. С тихим стоном он опрокинул Лорен на постель, спиной на мягкие подушки; его губы и руки пришли в движение, целуя и лаская ее яростно и настойчиво.

Где-то на грани сознания, в водовороте страсти, Лорен все же поняла, что сегодня Ник любит ее совсем не так, как тогда… В Харбор-Спрингс он управлял ее телом, как опытный музыкант знакомым инструментом – умело, почти не глядя. Сегодня сама нежность управляла движениями его рук, которые ласкали и доводили ее до вершины наслаждения. В Харбор-Спрингс Ник сдерживал свою страсть; сегодня же он отчаянно хотел Лорен – не меньше, чем она его.