Подъезд Пашка нашел быстро и, придержав дверь выходившей молодой мамаше с коляской, благополучно миновал домофон и попал внутрь. Подъезд оказался большой, чистый и хорошо освещенный. Растительность в горшках, стенд с объявлениями для членов ТСЖ и, что странно, стол с консьержкой. Сурового вида тетка лет пятидесяти, в синем халате, усевшись в кресле и подпирая подбородок кулаками, увлеченно читала что-то яркое, аляповатое и в мягкой обложке, однако при виде Кочеткова встрепенулась и поспешно встала, преградив ему путь к лестнице и лифту.

– К кому это вы, молодой человек? – с вызовом поинтересовалась дама. То, что Пашка тут не проживает, она отлично знала, так как помнила всех жильцов. Они же, в случае прибытия гостей, по обоюдной договоренности, как правило, предупреждали ее заранее.

– По служебной необходимости. – Кочетков важно кивнул и вытащил новенькое, еще пахнущее типографской краской удостоверение.

– Ой, – охнула дама и, мигом потеряв свою суровость, спешно попятилась, освобождая проход.

– И вы можете мне помочь. – Пашка вытащил листок, на котором Байт начертал координаты Библиотекаря, и сунул под нос консьержке. – Что вы можете сказать об этом человеке?

– Сейчас, сейчас, – заторопилась та, двигая очки на кончик носа. – Одну секунду, молодой человек. – Мгновение она изучала данные, а затем настороженно прищурилась: – А что он такого натворил?

– Не волнуйтесь, гражданка, – уверенным тоном бывалого оперативника успокоил даму Пашка. – Он ничего. Ему, возможно, грозит опасность, и вот мы тут разбираемся…

Как оказалось, звали Библиотекаря Аркадий Варфоломеевич Савин, сорока пяти лет от роду, коренной ленинградец, и был он положительный со всех сторон. Квартира ему досталась в наследство от отца, квартплату и членские взносы он платил регулярно и мило здоровался с консьержкой поутру, когда спешил на службу.

– Тихий, спокойный, девок не водил, – входила дама в раж, приподнимаясь над землей от собственной значимости. – И вообще никто у нас в подъезде не может на Аркадия Варфоломеевича пожаловаться.

– А вот скажите, кхм…

– Анна Петровна, – подсказала дама.

– Анна Петровна, давно вы видели гражданина Савина?

– Да вот буквально сегодня и видела. Выходил из квартиры, спешил. Я с ним поздоровалась, а он даже внимания не обратил. Не похоже это на него. Ой, как не похоже.

– Значит, сегодня, – нахмурился Драйвер. Такого оборота он не ожидал и был по меньшей мере сбит с толку. – Позвольте, уважаемая Анна Петровна, я тут немного осмотрюсь, – наконец вымолвил он и решительно направился к лифту.

Выйдя на площадку, Пашка уперся в добротную стальную дверь квартиры Библиотекаря, с двумя замками и поблескивающим в свете электрической лампы глазком, и на тот случай, если консьержка могла не заметить возвращение жильца, нажал кнопку звонка. Раз, второй, третий. Только после четвертого раза убедившись, что хозяина жилища попросту нет дома, Кочетков внимательно осмотрел дверь и лестничную площадку, однако следов борьбы или проникновения не обнаружил.

Под курткой задергался телефон. Вытянув его из кармана рубашки, Пашка с неудовольствием отметил высветившийся на экране городской номер отдела.

– Слушаю.

– Это я, Байт. Ты куда пропал?

– Сам же просил заехать… – опешил Кочетков.

– Ну да, ну да, – зачастил специалист по вооружения. – Но ты завязывай с этим. Сейчас приоритеты выставили. Скинули ориентировку из Москвы. Дуй на площадку приземления во все лопатки и отрабатывай задание. Там тебя Градский встретит и введет в курс дела. Я его лично просил уделить этому как можно больше внимания. Все, отбой.

Кочетков удивленно взглянул на потухший экран мобильника и, пожав плечами, начал спускаться по лестнице.

На выходе он остановился и дружелюбно кивнул Анне Петровне.

– Уважаемая Анна Петровна, я вас сейчас оставлю номер своего телефона. Не сочтите за труд, как только гражданин Савин появится, вы ему о моем визите не сообщайте, а вместо этого наберите меня.

Ситуация складывалась крайне неприятная. Все оперативники были на заданиях, работая либо сольно, либо в группе со следователями МВД, так что Пашка остался один на один с первым самостоятельным заданием и решительно не понимал, что делать дальше.

Впрочем, Байт инструкциями Кочеткова снабдил. Вооружившись подробным мануалом, Драйвер отправился прямиком на прием к Градскому. Старик-ученый встретил Пашку радушно, по-дружески, и, отметая все возражения, приготовил кофе с бутербродами.

– Все равно обеденная пора, – просто пояснил хозяин кабинета, привычно заставленного странными приборами, толстыми фолиантами и кипами распечаток с непонятными для Кочеткова данными.

Немного подкрепившись и подождав, пока Пашка прикончит свою порцию бутербродов, ученый перешел к делу.

– Мне о тебе сообщили, – улыбнулся он. – Признаюсь, я несколько обескуражен. Оперативник ты неопытный, но в сложившейся ситуации выдернуть кого-то из коллег с задания решительно невозможно, а привлекать полевых агентов из других отделов мы не можем…

– Верно понимаете, профессор, – невесело кивнул Кочетков.

– Значит, мне придется составить тебе копанию.

– Со мной пойдете?! – одновременно радостно и удивленно воскликнул Пашка, однако Градский только добродушно улыбнулся.

– Нет, конечно нет, молодой человек. Я слишком стар для подобных мероприятий и совсем не уверен, что мое изношенное сердце выдержит переход, хоть и штатный, а вот по межпространственному передатчику я с вами общаться смогу.

– А разве это возможно?

– Да. Конечно, канал связи нестабилен, и качество ее зависит от многих факторов, но возможность связи есть. Как, вы думаете, мы работаем со схожими отделами в других параллельных вселенных? Неужели в гости друг к другу ходим?

Последняя фраза показалась старику чрезвычайно остроумной, и он разразился на удивление звонким, заразительным и беззлобным смехом, спровоцировавшим улыбку на Пашкином лице.

– Я буду постоянно на связи, помогать вам. Подключу аналитический отдел, специалистов по криминалистике, оружейному делу, геополитике и прочим премудростям, хоть как-то способным помочь нашему делу. Вы же будете нашими руками, ногами и прочими частями тела, предназначенными вытащить юное дарование, моего бывшего аспиранта Федора, из той передряги, в которую он, по своей неопытности, умудрился попасть.

Подготовка к операции заняла каких-то три часа, за которые в Пашку всадили больше полулитра различных препаратов, предназначенных для защиты от всех возможных и невозможных заболеваний, сняли кардиограмму, электроэнцефалограмму и взяли несколько пробирок крови, которые унес куда-то местный лаборант.

Дальше Кочеткова отвели в комнату, где среди такого же беспорядка, как у Градского, сидел мужчина помоложе, поопрятнее и явно не такой умник, как старик-ученый, специалист по безопасности переброса и приема легальных мигрантов, о чем свидетельствовала табличка на двери.