По обычаям конца 20 века всё блюда, кроме некоторых горячих, сразу выставили на столы: закуски, салаты, супницы с горячим супом и прочее. Иван Иванович произнес первый тост, а дальше все пили, ели, кто что хотел, как хотел и с кем хотел. Обычно сближались и болтали небольшими компаниями.

Потом врубили громкую музыку: американский и английский рок, твисты блюзы и прочее. Быстрые танцы чередовались с медленными. Я тоже плясала, как все, правда для быстрых танцев очень мешало длинное платье, а для медленных, с мужчинами – корсет и нижние юбки.

На первый медленный танец меня пригласил мужчина в униформе коллежского ассесора по министерству народного просвещения. Мы тесно прижались друг к другу. В процессе танца он представился и прошептал мне на ухо:

-Ануфриев Степан Федорович, учитель мужской гимназии из Казани. Вот приеду домой и даже никому сказать не смогу, – не поверят, жена тоже,- что танцевал с великой княжной, причем тесно прижавшись к ней. Как когда-то на дискотеке в прошлой жизни, в молодости.

-Увы, Степан Федорович, я тоже очень разочарована тем, что на мне этот нелепый корсет и куча нижних юбок. И платье очень длинное. Не потанцуешь нормально ни быстрый, ни медленный танец.

-Да, я тоже соскучился по нормальной одежде, особенно у женщин. В прошлой жизни мне нравилось во время медленного танца нащупывать у партнёрши застёжку лифчика.

-Ах, Степан Федорович, вы такие вещи говорите! Будь я настоящей великой княжной, то наверное , сейчас бы сгорела от стыда!

-А кто говорит, что вы не настоящая?

Не один Ануфриев пожелал в этот вечер потанцевать с великой княжной. Я пожалела, что здесь нет у меня бальной книжечки, куда бы кавалеры записывались на танец со мной. Чтобы не было недоразумений и неприятностей, я объявила, что постараюсь потанцевать со всеми, только попросила кавалеров организоваться в очередь, кто за кем со мной танцует.

Когда снова сели за стол, я взяла слово:

-Хочу поблагодарить устроителей этого замечательного праздника. Хочу предложить на будущее, если среди нас найдутся хоть более-менее неплохие швеи, то хотелось бы, чтоб к следующему банкету всем женщинам пошили платья и другую одежду из будущего: брючные костюмы, джинсы, даже нижнее бельё. Задолбали эти корсеты и нижние юбки.

Всё дружно захлопали и возбуждённо загудели, одобряя мои слова, а Анна Кирилловна сказала, что умеет хорошо шить и предложила женщинам делать ей заказы по личному вкусу. Ещё несколько женщин заявили, что тоже умеют шить. А новые швейные машины, типа “Зингер” уже есть в продаже в Москве. Выпускает их купец Михайлов в Подольске.

Потом вокруг меня собралось большинство женщин. Заговорили о нижнем белье. Кто-то поднял вопрос, что не мешало бы уже сейчас заняться внедрением более удобного белья в широкие массы. А на меня накинулись, что я могла бы своим примером показать новые модные вещи и распространить эту моду на всю страну. Я только спросила, как они это себе представляют? Великая княжна наденет откровенный бюстгальтер и трусики-бразильки, выйдет на Сенатскую площадь и будет рекламировать новый товар?

Ещё не раз садились за стол, ещё не раз шли танцевать. Я танцевала со всеми мужчинами, с которыми могла, не пропустила ни одного медленного танца. Чувствовала, что стала очень пьяна, со многими танцевальными партнёрами целовалась и лобызалась во время танца. А один ловелас даже осведомился, блюдут ли великие княжны девичью честь, если нет, то можно… Я только очень громко рассмеялась и даже не дала этому парню пощечину, хотя надо было.

Мы с Лизой и доктором Егоровым уехали, когда начало темнеть, а веселье после нашего отъезда продолжалось.

Глава 25. "Импортные" женихи

Глава 25. “Импортные” женихи

А рано утром меня вызвал в свой кабинет император. Как говорится, на ковёр. Кроме папа́ в кабинете присутствовал и шеф жандармов граф Александр Христофорович Бенкендорф. Речь зашла о моем вчерашнем исчезновении из дворца и возвращении в него в “непотребном” состоянии. Граф допытывался у меня о масонской ложе “Давний знакомый”. Я молчала, придурковато улыбалась и ехидно отвечала:

-Ни о каком старом знакомом ведать не ведаю, слышать не слыхивала.

-Не старый знакомый, а масонская ложа “Давний знакомый”, - перебил меня Бенкедорф.

-Не знаю никаких масонских лож, никаких масонов! Единственный известный мне масон – это вы, Александр Христофорович! Вы ведь состоите в ложе “Соединённые друзья”? Притом, кажется, мастером или великим магистром? – вот такая я язва, могла бы и промолчать.

-Не состою, а состоял, притом очень давно, до 1822 года, когда ложа была распущена. – обиделся главный жандарм.

-Меня просто пригласили на банкет как почётную гостью. Это были высокообразованные и высококультурные люди, техническая интеллигенция, элита научной жизни. Мы весьма содержательно провели время. Беседовали о невиданных перспективах науки и техники. А пригласили меня только потому, что я директор департамента радиовещания, двигаю передовые достижения науки и техники в массы…

Вот в таком тоне я и отвечала. И так далее, и тому подобное. Болтала очень долго, царь с графом даже устали меня слушать.

Император пытался заговорить со мной о пагубности социалистических идей, которые распространяются особенно среди интеллигенции, на что я тоже нашла чем возразить:

-К сожалению, мне больше не с кого брать достойный пример, как со своей прабабушки Екатерины Великой. А вспомните, Ваше Императорское Величество, – последние слова я произнесла неподобающим тоном, как бы с иронией, с издёвкой, - как в отличие от Вас правила Ваша бабушка! Она сплотила возле себя лучшие умы, самых лучших военачальников, управленцев, учёных. И, между прочим, вела оживленную переписку, не брезговала дружить с социалистом Вольтером из революционной Франции, потому что чувствовала: надо держать руку на пульсе самых современных явлений, нравятся ли они кому-то или нет.

-Ты прямо таки поучать отца вздумала! – не очень строго, а скорее задумчиво, произнес Николай Павлович. – Ну что ж, иди созидай, деятельница, правнучка Екатерины! Но сегодня к пяти вечера принарядись! Будем встречать ваших женихов! Едут! Я уже говорил вам с Ольгой: присматривайтесь, ведите себя достойно, старайтесь понравиться. Возможно, кого-то из вас и позовут замуж!

Наконец-то на третий день после придворного бала великая княжна Александра Николаевна изволили явиться на место службы! Как я себя ни упрекала за такое отношение к своим обязанностям, но, если так подумать, была не виновата, что вчера вместо департамента пришлось инкогнито ехать на