Тут же пожалев о неуместной веселости, Телла разом стала серьезной.

С того злополучного дня, когда исчезла ее мать, Телла верила, что отчасти это была ее вина, что если бы она не ослушалась и не открыла шкатулку для драгоценностей, если бы не вытащила карту с Девой Смерти, которая предсказывала потерю любимого человека, то ее мать никуда бы не делась. В случившемся Телла винила карты и себя. И была права, хотя и не в том смысле, в каком всегда предполагала.

Ее мать исчезла не только потому, что Телла перевернула определенную карту; но из-за самого факта нахождения карт, которые были еще более могущественными и опасными, чем представлялось Телле.

Плакаты на стенах наконец успокоились, и в помещении воцарилась тишина, однако Телла по-прежнему чувствовала на себе пристальный материнский взгляд, отчего у нее возникло ощущение, что, хоть она многое узнала, все равно сведения у нее неполные.

– Судя по твоему виду, ты хочешь еще о чем-то спросить, – заметила Айко.

Телла на мгновение забыла о ее присутствии – как и о том, зачем сама здесь находится. Ей по-прежнему нужно было найти третью подсказку, в противном случае ее мать навсегда останется запертой в ловушке, подобно Мойрам. Телла не считала, что художница забрала у нее именно это воспоминание, но едва ли то, что она была больше не в состоянии воскресить в памяти, могло сравниться с этим по важности.

Телла снова вытащила вторую подсказку.

Цель игры вовсе не в том, в чем вы думаете.

Чтобы найти истину, отыщите прежде женщину

Из пергамента и чернил.

Только у нее есть следующая подсказка,

Оставленная специально для вас.

Телла перевела взгляд с подсказки на плакат с объявлением о розыске ее матери.

Что, если имеется в виду вовсе не старуха, которая рисовала плакаты, как сначала подумала Телла? Что, если намек относится к женщине на одном из них, например Потерянному Раю? Ее изображение как раз и состоит из пергамента и чернил. И взывает к Телле, как ни к какому другому игроку.

Привстав на цыпочки, Телла сорвала плакат со стены. Она ожидала протеста от Айко, но та казалась почти такой же нетерпеливой, как и Телла. На обратной стороне обнаружились серебристые строчки:

Если вы нашли это, вы на верном пути,

но еще не поздно поворотить назад.

Подсказки больше не укажут вам направления.

Чтобы найти артефакт,

который так нужен Легендо,

доверьтесь зову собственного сердца.

В сердце Теллы безраздельно господствовала ее мать, о которой великий магистр, должно быть, знал с тех самых пор, как написал эти слова на обратной стороне плаката о ее розыске. Но какое отношение ее мать имела к Каравалю?

Парадайз была владелицей колоды, в которой, как в темнице, заключены все до единой Мойры, которых Легендо стремился уничтожить. Возможно ли, что ее мать украла также и некий предмет, способный погубить богов и богинь Судьбы? Но если бы она это сделала, то почему…

Нет! Телла отогнала эту мысль прочь. Вера в то, что игра реальна, была кратчайшей дорогой к безумию. С другой стороны, возможно, она и правда сходит с ума, потому что больше не уверена, во что верит.

Ей нужно сначала выяснить правду, а уж потом продолжать игру. Следует поговорить со Скарлетт, которая помогла бы во всем разобраться, особенно если подозрения Теллы насчет сестры верны, и та действительно знает о Каравале больше, чем показывает.

Телла направилась к двери.

– Прежде чем уйдешь, – окликнула ее Айко, – ты должна услышать окончание истории Парадайз.

– Думаю, что знаю, чем все закончилось, – ответила Телла.

– То, что ты знаешь, – это лишь преддверие концовки; а истинную концовку еще только предстоит написать.

– О чем же тогда речь?

– Я намеренно утаила середину истории. Дело в том, что Парадайз открыла истинную мощь и опасность колоды уже после того, как использовала ее, чтобы предсказать свое будущее. Как говорили, сбежала она вовсе не из стремления сохранить карты в безопасности, а чтобы предотвратить наступление того, что увидела. Однако она не знала, что в случае этой конкретной колоды, как только будущее предсказано, оно не может быть изменено, если только не уничтожить сами карты.

– Спасибо, конечно, но, боюсь, это предупреждение несколько запоздало.

Лицо Айко внезапно помрачнело, а Телла почувствовала, что у нее снова пошла кровь. Влажнее, чем текущие по щекам слезы, она скапливалась в ушах, а оттуда струилась по мочкам к похолодевшей шее.

Кровь!

Густая, теплая, пугающая.

Ее сердце замерло на мгновение, а затем пропустило еще несколько ударов, вызвав головокружение и сдавленное дыхание. Пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть. Кровотечение, случившееся в Модном Магазине Минервы, не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось с ней сейчас. Кровь лилась у нее из ушей вязкими алыми струйками, пятная корсаж платья. Еще одно напоминание от Принца Сердец о том, что она играла в эту игру не ради развлечения.

* * *

Возвращалась во дворец Телла как в тумане, окруженная хороводом неясных звуков. Она продолжала чувствовать слабость даже после того, как кровотечение прекратилось. Ее сердце никогда не билось так медленно.

Тук…

Пауза.

Тук…

Пауза.

Тук…

Пауза.

Скоро кроме пауз ничего и не останется.

Она купила дешевый плащ у уличного торговца, чтобы скрыть окровавленный лиф платья, но, вернувшись во дворец, все равно ловила на себе взгляды служанок и стражников, которые, кажется, точно знали, что именно она прячет.

Даже приняв ванну и переодевшись в платье от Минервы, состоящее из множества слоев элегантной топазово-голубой ткани, Телла продолжала ощущать в ушах запекшуюся кровь, которая, должно быть, проклята точно так же, как и она сама, потому и не удалось полностью смыть пятна с шеи и рук. Если бы она полежала в ароматной ванне подольше, то кровь сошла бы окончательно, но она позволила себе лишь непродолжительно понежиться в воде, чтобы частично восстановить силы. Ей нужно поговорить со Скарлетт о криминальном прошлом их матери и о Каравале.

Телла надела перчатки Данте, чтобы скрыть пятна крови, и вышла из башни. Она давно потеряла счет времени, но, похоже, было уже далеко за полночь, когда она добралась до сапфирового крыла, в котором находились покои Скарлетт. Внутреннее убранство здесь было выполнено во всевозможных оттенках синего с позолотой. В коридоре суетилась одна-единственная служанка, следящая за горящими в канделябрах свечами толщиной с руку. Она не сказала ни слова, но Телла чувствовала, что та наблюдает за ней, пока она шла к комнате сестры.