– Я понял. Из уважения к Кэрол. А ритуал, проведенный Обинатой, когда умерла Аннет Доран, вы помните?

– А как же. Фэншоу сразу привезли дока Пибоди, а он уже позвонил в участок в Авалоне, чтобы все было по форме. Насчет причины смерти он сразу сказал – сердечный приступ, но добавил, что там творится «какая-то чертовщина». Вот мы с офицером Кабральесом и приехали. Я только пришел в полицию, совсем еще желторотик был. Ну там окна были завешаны черными тряпками, на полу какие-то знаки нарисованы и повсюду стояли свечи. Они уверяли, что просто развлекались, мол, мистер Обината знакомил их с культурой своей родины. Как по мне, он был под кайфом.

– Кто? Обината?

– А то ж. Сидел, как загипнотизированный, и все твердил, что ритуал был прерван. И этот друг его Лутц тоже был не лучше. Говорили, у него дома была целая коллекция дикарских снадобий, от которых начинали мерещиться черти и загробные духи. Остальные вроде были в норме. Дамы, ясное дело, расстроились, а Гаррет Фэншоу все пытался убедить нас с офицером Кабральесом, что шутка просто зашла слишком далеко. Может, они что-то и приняли все перед этим спиритическим сеансом, так что у мисс Доран отказало сердце. Ну не дураки ли? Розмари Хиггс была снова заметно беременна, а туда же полезла. Я по-мужски поговорил тогда с Джейкобом, надеюсь, он ей всыпал по первое число.

– Но его среди присутствующих не было?

– Нет, он пришел потом, забрал Розмари на ферму.

– А Пол Кэрриган?

– Что?

– Присутствовал во время ритуала?

– Нет, – почесал затылок Хэдман. – Он пришел из города, когда уже все закончилось. Тоже костерил жену на чем свет стоит, что она ввязалась в подобное шарлатанство.

– Тогда кто там был? Кроме тех, кого вы уже назвали.

– Ээ… ммм… оба Бордони точно. Сент-Джон и одна из его девчонок, Шэрил. Шэрил Линли, точно, мы потом ее допрашивали, когда грабитель стукнул по кумполу Сент-Джона, а она гостила в это время у Фэншоу.

Я мысленно пересчитал.

– В рекламном буклете сказано, что участников было двенадцать.

– Да чтоб его, этот буклет! Там ни слову нельзя верить. Хотя погодите… был еще один парень, какой-то Руди. Точно, Руди. Тоже терся в кружке Сент-Джона, утверждал, что он жених мисс Линли. По его словам, он пришел на ритуал специально проследить, чтобы с его невестой ничего не случилось. Хорош кавалер, нечего сказать. Сам едва лыко вязал. Был весь в поту и еле дышал, явно тоже был под кайфом.

– Ха-ха, вспомнил, – хлопнул сержант по стойке. – Он представился Рудольфо Д’Аморе. На мой взгляд, явный псевдоним, причем довольно паршивый. Да и итальянец из него был, как из меня эскимос. Гвидо Бордони над ним все время подшучивал, хотя потом выяснилось, что он тоже не был графом или князем, как всех пытался убедить. Но хоть мог болтать по-итальянски с теми же старыми Креспи, родителями Дино. А этот Рудольфо строил из себя современного художника. Мазню его не видел, ничего не могу сказать. Но парень явно больше проводил время под парусом, чем за мольбертом. Ребята в порту говорили, что он мастерски собирал моллюсков и управлял лодкой. Если б не вечное позерство, смог бы найти хорошую работу на Тире. Гибкий, что кошка, и сильный. Я слышал… миссис Фэншоу периодически приглашала его к себе… в качестве натурщика, – Хэдман покраснел.

– Но он так и не женился на мисс Линли?

– Не знаю. Говорю, я его встречал всего пару раз, один из них, когда опрашивал гостей после смерти мисс Доран. Потом Обината покончил с собой, и я узнал, что Сент-Джон разогнал всех своих прихлебал. Рудольфо вроде тоже уехал. Осталась только мисс Линли. Но и она пропала после того, как убили Сент-Джона. Эй, у меня от ваших расспросов в горле пересохло. Не пропустить ли нам еще по одной. За Джонсеба, светлая ему память.

Глава 42

Я отказался от очередного раунда выпивки и стал пробираться к выходу, пока еще мог стоять на ногах. Потом дошел до пансиона Маркуса, где миссис Майерс предложила мне чашку бурды, которую с некоторой долей фантазии можно было назвать кофе. Я попросил оставить весь кофейник на столике, надеясь, что хоть количественно смогу выжать из напитка необходимую дозу кофеина.

– Жизнь на Тире меня доконает, – сообщил я Ван Ренну, когда он оторвался от сборника сонетов Киттса, взятых в местной библиотеке. – Я начинаю выпивать в десять утра, а к обеду уже нахожу очередной труп. Не понимаю, как люди могут здесь годами. Наверное, у них бронированная печень и стальные нервы.

– Хорошо, что вы пришли меня проведать, Дуглас. Я уже хотел звонить вам в отель, чтобы сообщить, что завтра с утра возвращаюсь домой. Я бы уехал уже сегодня, но, как выяснилось, невозможно нанять катер. У всех траур.

– И вам неинтересно, что здесь творится?

Маркус скосил глаза на книгу, словно чтобы проверить, есть ли в творчестве Киттса подходящие строки для описания того, насколько ему безразличны жители Тира и их нелепые проблемы.

Я пожелал ему счастливого пути и отправился пешком в сторону отеля, рассудив, что сейчас я не в том состоянии, чтобы сражаться в ржавым зажиганием колымаги спецагента Рэбиота. Наверняка завтра владелец гаража сам обнаружит на Мейн-стрит свое сокровище.

Из внутреннего кармана пиджака я достал карту, чтобы освежить в памяти пеший путь через холмы, показанный Фэншоу. Я посмотрел на корявые карандашные буквы, которыми Джонсеб подписал свой дом и ферму родственников. Потом закрыл глаза и мысленно представил надпись на обороте фотографии, присланной в ФБР. Надо, конечно, провести сравнительный анализ, но я не сомневался, что почерк совпадет.

Снимок определенно отправил Джонсеб Фэншоу. Но чего он этим добивался? И была ли его гибель трагическим совпадением?

Когда я стал взбираться на крутой холм, то услышал сигнал клаксона и отошел в сторону. Рядом остановился уже знакомый мне «Додж Центурион».

– Вы же Стин? – спросил Джерри Бордони, который на этот раз был в машине один. – Частный сыщик, которого наняли Блэквуды.

Я подтвердил.

– Сестра рассказала, что вы заходили. Извините, что в прошлый раз не остановился, но у нас в машине… не было места. Вы сейчас в отель? Садитесь, подвезу.

По пути я украдкой разглядывал профиль Джерри, пытаясь понять, мог ли он быть повзрослевшим Джесси Кэрриганом.

– Не хотите зайти к нам, пропустить по стаканчику? – спросил он, когда показались ворота коттеджа Осборнов. – До ужина еще далеко, а торчать