На небольшом прикроватном столике в окружении свечей стояла бутылка шампанского и сладкие угощения.

Амир посадил меня на постель и подошел к столику. Разлив в бокалы шампанское, он вернулся ко мне и протянул мне бокал.

— За мою красавицу жену, — сверкнул в мою сторону полным вожделения взглядом.

— Валери Удугова… Мне нравится, как это звучит, — робко улыбнулась я и отпила глоток шампанского. А его руки уже умело расстегивали замок на моем свадебном платье, освобождая тело.

Терпкий вкус шампанского будоражил, вызывая желание.

Отставив бокал в сторону, Амир привлек меня к себе и медленно коснулся губами моих губ. Прикрыв глаза, я подалась ему навстречу. Он целовал меня жадно и страстно, терзая губы властными прикосновениями. Потом его губы заскользили вниз, к спрятанной в кружевной ткани груди. Приспустив чашечки бюстгальтера, он принялся играть с тугими сосками, наслаждаясь моими пристыженными стонами.

Он властно дернул вниз свадебное платье, и его пальцы заскользили по обнаженной коже ягодиц. Меня охватило желание. Осознание, что передо мной муж, распаляло сильнее.

Амир уложил меня на покрывало, и я утонула в лепестках роз. Он провел ладонью по животу, и белоснежная ткань легко поддалась, обнажив манящий островок между ног.

Ласки становились все откровеннее. Они обжигали жаром и заставляли меня ерзать на простыни.

Амир отстранился.

— Полежи так, мне нравится на тебя смотреть, — шепнул хрипло и медленно начал расстегивать пуговицы на белой рубашке.

Я лежала на спине в отблесках пламени камина и едва дышала. Хотелось потянуться к Амиру, помочь ему снять рубашку и брюки, но вместо этого я застыла, чувствуя, как вздымается моя упругая грудь в такт дыханию, и как это бесстыдно смотрится со стороны.

Избавившись от одежды, он склонился надо мной и накрыл мой рот жадным поцелуем.

Чем ярче разгоралось пламя в небольшом камине, тем порочнее становились наши игры на едва освещаемой бликами пламени постели.

Его рука коснулась моей груди, скользнула вниз по гладкой коже живота и властно сжала манящий островок между ног.

С моих губ сорвался нетерпеливый стон.

Дыхание стало прерывистым. Тело окутала сладкая нега предвкушения, и я потянулась к нему.

Амир шумно выдохнул. Перехватил мои запястья и вторгся между ног.

Он терзал мою нежную кожу, тут же ласкал ее языком, а его член врывался в меня, заставляя громко стонать от наслаждения до самого рассвета, пока я обессилено не обмякла под ним в подушках.

***

Утром нас разбудили громкие крики в холле. Вздрогнув, я открыла глаза и тут же оказалась в объятиях Амира. Он тоже не спал. Приложив палец к моим губам, прислушивался к ругани.

Я различила голоса Карима и Жанны.

— Ты не поедешь!

— А ты попробуй меня остановить!

— Я мужчина, я физически сильнее тебя! К нему ты ни за что не поедешь, Жанна!

— Попробуешь меня остановить, Карим?!

Послышался звон бьющейся керамики.

Амир виновато взглянул на меня.

— Прости, Валери, кажется, коса нашла на камень.

Он сел в постели и потянулся за одеждой.

— Надо их разнять, пока не поздно. Если Жанна и Карим ссорятся, то щепки летят. Не понимаю, что они не поделили? Вчера вечером все было так хорошо. Посиди здесь, ладно?

Слегка обескураженная происшествием, я кивнула.

Амир исчез за дверью нашей спальни. Но разве я могла усидеть на месте, когда внизу ссорились?

Накинув на шелковую сорочку плотный пеньюар, я выскользнула за дверь и притихла у лестницы.

Внизу сражались Жанна и Карим. Крики, ругань, разбитая напольная ваза…

— Оставь ее, Карим! — послышался голос Амира. — Рано или поздно это должно закончиться. Сколько можно тянуть? Мы лишились гостиницы, наши клубы закрыты.

— Он над ней только посмеется! Ему не нужны ее чувства. Он разобьет ей сердце, — рычал Карим.

— У них ребенок. У нее есть право быть рядом с ним.

— Он убил ее мужа!

— Карим, она поедет.

— Черта с два!

Я слышала, как Жанна промелькнула в холле и громко хлопнула дверью комнаты.

Карим бросился следом за ней, но Амир преградил ему путь.

— На что ты обрекаешь нашу семью?! Как только Мардоре воспрянет, он испепелит все вокруг! Наш бизнес на побережье ждет та же участь, что и гостиницу! Это безумие должно закончиться, брат…

— Согласен, оно должно закончиться, но не так!

Братья сцепились в яростной схватке. Полетел на пол дорогой фарфор. Сдавленно вскрикнув, я со всех ног бросилась вслед за Жанной.

Когда я распахнула дверь комнаты, Жанна горько плакала, сидя на кровати в объятиях моей бабушки.

— Что… что случилось? Почему Карим и Амир дерутся? — застыв на пороге, дрожащим от волнения голосом спросила я. Мой полный тревоги взгляд метнулся к бабушке, но та лишь пожала плечами.

Жанна поспешно вытерла слезы.

— Ох, Валери, прости меня, я испортила вам утро…

— Почему вы ссоритесь?

— Понимаешь, вчера у вас была такая чудесная свадьба, на улице было так тепло, и мне не спалось. Я сидела на террасе с бокалом вина, слушала, как шумит море, расчувствовалась, и… было около трех часов утра, когда я написала Мардоре сообщение. Не просто сообщение. — Она взглянула на мою бабушку, ища поддержки. Та ободряюще погладила ее по руке, и Жанна продолжила:

— Я рассказала ему всю правду о том, что произошло на самом деле в ту ночь, когда он убил моего мужа. Написала, что Сафия – самое большое сокровище в моей жизни, и это сокровище мне подарил он. И что, скорее всего, ему больше не интересна женщина, лицо которой испорчено жутким шрамом.

Я напряженно застыла посреди комнаты.

— Что было дальше? — выдохнула в волнении.

Жанна всхлипнула.

— Потом я подумала, что совершила ошибку, отправив ему сообщение. Хотела удалить его, но оно уже было прочитано. Видимо, Романа тоже мучила бессонница.

Я почувствовала, что дрожу вместе с Жанной.

— Он же… ответил тебе? — взглянула на нее с надеждой.

Она кивнула.

— Я посидела на террасе еще немного, и уже собиралась зайти в дом, как вдруг он мне позвонил.

— Неужели вы поговорили?

Жанна горько вздохнула.

— Валери, мы проговорили до самого рассвета. Впервые с той ужасной ночи, когда убили моего мужа, мы разговаривали так, как раньше, когда были любовниками и тайно встречались в этом доме. А потом он сказал, что хочет, чтобы я вернулась к нему навсегда, но в этом случае