Неизменно вежливые, родители заворковали и заулыбались, не задавая вопросов о семейных обстоятельствах Пенн, рассказать о которых у Люс не было времени.

День выдался теплым и ясным. Ядовито-зеленые ивы перед библиотекой чуть покачивались на ветру, и девочка подвела маму с папой к месту, где деревья заслоняли пятна копоти и вылетевшие при пожаре окна. Пока они расстилали лоскутное одеяло на клочке сухой травы, Люс отвела подругу в сторону.

— Ты как? — спросила она, сознавая, что, если бы ей самой пришлось провести целый день в компании чужих родителей, ей потребовалась бы немалая поддержка.

К ее удивлению, Пенн восторженно закивала.

— Гораздо лучше, чем в прошлом году! — сообщила она. — И все благодаря тебе. Я бы весь день сидела одна, если бы ты меня не пригласила.

Эта похвала застала Люс врасплох. Она тут же принялась оглядывать двор, чтобы узнать, как проходит мероприятие у остальных. Несмотря на полупустую парковку, родительский день, похоже, неторопливо набирал обороты.

Поблизости на одеяле сидела Молли, между похожим на мопса мужчиной и женщиной, ожесточенно вгрызающейся в индюшачью ногу. Арриана, ссутулившись, расположилась на трибунах, что-то шепча панкующей девице с потрясающими ярко-розовыми волосами. Скорее всего, старшей сестре. Они перехватили взгляд Люс, подруга ухмыльнулась и помахала рукой, а затем обернулась к своей спутнице и вновь зашептала.

Вокруг Роланда собралась большая компания, устроившая пикник на огромном покрывале. Они шутили и смеялись, а несколько ребятишек помладше кидались едой друг в друга. Похоже, они прекрасно веселились, пока граната из кукурузного початка не угодила в проходящую Гэбби, едва не оглушив ее. Девочка бросила хмурый взгляд на Роланда. Она под локоть вела мужчину, годящегося ей в дедушки, к ряду складных стульев вокруг открытой площадки.

Дэниел и Кэм, что примечательно, отсутствовали — и Люс не могла вообразить, на что похожи их семьи. Как бы сердита и смущена она ни была после того, как Дэниел во второй раз сбежал от нее на озере, она по-прежнему мечтала хотя бы одним глазком взглянуть на его родных. С другой стороны, вспоминая тоненькое личное дело Дэниела, девочка начинала гадать, поддерживает ли он связь хоть с кем-нибудь из семьи.

Мама разложила мамалыгу по четырем тарелкам, а отец увенчал полученные горки свежим острым перцем. После первого же кусочка во рту Люс вспыхнул огонь, именно так, как она любила. Пенн, судя по всему, оказалась непривычна к традиционной кухне Джорджии, на которой выросла ее подруга. Особенно ее испугала маринованная бамия, но, попробовав стручок на вкус, она одарила Люс удивленно-одобрительной улыбкой.

Мама с папой захватили с собой все до единого любимые лакомства дочери, даже пекановые пралине из семейного магазинчика в соседнем квартале. Они счастливо жевали по обе стороны от нее, явно радуясь возможности наполнить рты чем-то далеким от разговоров о смерти.

Люс следовало бы наслаждаться временем, которое она проводит с родителями, и запивать его любимым сладким чаем, но она чувствовала себя самозванкой, прикидываясь, будто этот райский обед — обычное дело для Меча и Креста. Весь день был сплошным притворством.

При звуке вялых аплодисментов девочка оглянулась на трибуны, где стояла Рэнди рядом с директором Юделлом — человеком, которого Люс никогда прежде не видела. Она узнала его по тусклому портрету в главном вестибюле, но теперь видела, что художник изрядно ему польстил. Пенн уже говорила ей, что директор показывается в школе только раз в году — на родительский день. Все остальное время он жил отшельником, не покинув дом на острове Тайби, даже когда погиб ученик его школы.

Обвисшие щеки директора едва не поглотили подбородок, а коровьи глаза уставились куда-то в толпу. Сбоку от него стояла Рэнди, широко расставив ноги в белых чулках. На ее лице застыла тонкая улыбка, а директор промокал салфеткой широкий лоб. Оба сохраняли внешнюю невозмутимость, но, похоже, это требовало от них немалых усилий.

— Добро пожаловать на сто пятьдесят девятый ежегодный родительский день в Мече и Кресте, — объявил директор Юделл в микрофон.

— Он что, шутит? — шепотом спросила Люс у подруги.

Ей с трудом верилось в родительские дни во времена до Гражданской войны.

Пенн закатила глаза.

— Наверняка опечатка. А я говорила, чтобы они подобрали ему новые очки для чтения.

— Мы подготовили для вас долгую и веселую программу на день, начинающуюся этим неторопливым обедом-пикником…

— Обычно на него отводится девятнадцать минут, — вставила Пенн, обращаясь к разом напрягшимся родителям подруги.

— Она шутит, — одними губами пояснила Люс, улыбнувшись им поверх ее головы.

— Потом вы сможете выбрать себе занятие по вкусу. Наш замечательный преподаватель биологии, мисс Иоланда Тросс, прочтет в библиотеке увлекательную лекцию о флоре, встречающейся на территории школы. Тренер Дианте проведет семейные соревнования здесь, во дворе. А мистер Стэнли Коул предложит вашему вниманию историческую экскурсию по нашему кладбищу героев. Это будет весьма насыщенный день. И пусть, — добавил директор Юделл с неприятной усмешкой во все тридцать два зуба, — он послужит вам испытанием.

Это была та банальная шутка, какой можно добиться заученного смеха от приехавших в гости родственников. Люс покосилась на Пенн и возвела очи горе. Наводящая тоску попытка добродушно посмеяться слишком явно показала, что все собрались здесь только для того, чтобы потом с легким сердцем оставить детей в руках преподавательского состава Меча и Креста. Прайсы тоже заулыбались, но продолжали посматривать на дочь, надеясь на подсказку, как им следует держаться.

После обеда остальные семьи собрали корзинки и разошлись по разным углам. У Люс сложилось впечатление, что лишь немногих действительно заинтересовали организованные школой развлечения. Никто не последовал за мисс Тросе в библиотеку, и до сих пор лишь Гэбби со своим дедушкой забрались в мешки из-под картошки на другом конце поля.

Люс понятия не имела, куда ускользнули со своими родственниками Молли, Арриана или Роланд, и по-прежнему не нашла Дэниела. Она не сомневалась, что ее собственные родители огорчатся, если так и не увидят ничего на территории школы и не поучаствуют в намеченных мероприятиях. Поскольку экскурсия мистера Коула выглядела меньшим из зол, девочка предложила собрать вещи и присоединиться к нему у ворот кладбища.

Когда они направились туда, с верхней трибуны спрыгнула Арриана, словно гимнастка с параллельных брусьев. Она приземлилась прямо перед родителями Люс.

— Приве-ет, — пропела она, в лучшем своем стиле изображая сумасшедшую.

— Мама, папа, — сообщила Люс, приобнимая их за плечи, — это моя подруга Арриана.

— А это, — указала та на высокую розововолосую девушку, неторопливо спускающуюся по ступенькам, — моя сестра Аннабель.

Аннабель не обратила внимания на протянутую ладонь Люс и притянула ее к себе для продолжительных тесных объятий — так, что их кости разом захрустели. Объятия длились достаточно, чтобы девочка начала гадать, в чем дело, но как только ей сделалось неуютно, сестра Аррианы выпустила ее.