Кардан сердито хмурится.

– Если ты не рискнешь своей Кровавой короной, дротик погрузится в сердце Орлаг, и она умрет. И тогда это будет выглядеть так, что это ты ее убил, Верховный король Эльфхейма. Убил из опасения, что твой собственный народ отвергнет тебя.

«Я не согласна с этим!» – хочется крикнуть мне, но, если я так поступлю, Кардан может принять предложение Мадока провести эту нелепую дуэль только для того, чтобы доказать, что я не имею над ним власти. Я в бешенстве, но зато теперь вижу, почему Мадок уверен в том, что может манипулировать Карданом, вовлекая его в состязание. Вижу, но слишком поздно.

«Такого ребенка, как Кардан, было нелегко любить. Со временем он становился только хуже и хуже», – не так давно сказала мне леди Аша. Элдред опасался пророчества и не заботился о сыне. Попав же в немилость к отцу, который обладал всей полнотой власти, Кардан оказался в немилости и у своих братьев и сестер.

Для отвергнутого своей семьей стать Верховным королем – это способ почувствовать, что ты наконец-то нужен, что тебя любят. Что тебя наконец-то готовы обнять.

«Голодающему мужчине никакой банкет слишком обильным не покажется».

Выберет ли Эльфхейм своим правителем Кардана? Смотрю на толпу. На королеву Аннет, которая может по достоинству оценить опытность Мадока и его жестокость. На лорда Ройбена, питающего слабость к насилию. На Алдеркинга, Северина из Фейрфолда, который был изгнан Элдредом и, возможно, не пожелает встать на сторону сына Элдреда.

Кардан снимает со своей головы корону.

Толпа дружно ахает.

– Что ты творишь? – шепчу я, но Кардан даже не смотрит в мою сторону. Он не сводит глаз с короны.

Меч остается глубоко воткнутым в землю. В тронном зале стоит тишина.

– Король – это не его трон и не его корона, – говорит Кардан. – Ты прав, к преданности и к любви нельзя принуждать. Но правление Эльфхеймом и на кон нельзя ставить, это не какое-нибудь недельное жалованье и не бурдюк с вином. Я Верховный король, и я не уступлю тебе этот титул, Мадок. Ни за меч, ни за шоу, ни за мою гордость не уступлю. Этот титул стоит гораздо больше всех этих вещей. – Кардан смотрит на меня и улыбается. – А кроме того, перед тобой стоит не один правитель, а двое. И даже если ты меня уничтожишь, еще один все равно останется.

Я облегченно выдыхаю и расслабляю плечи, торжествующе смотрю на Мадока. Впервые замечаю на его лице неуверенность, страх от того, что он мог неправильно все рассчитать.

Но Кардан, оказывается, еще не закончил.

– Ты желаешь получить то, против чего так яростно выступаешь – Кровавую корону. Ты хочешь привязать к себе моих подданных так же прочно, как сейчас они привязаны ко мне. Ты так сильно желаешь этого, что рискнул объявить Кровавую корону ценой за голову королевы Орлаг. – Затем он улыбается, прежде чем продолжить: – Когда я родился, было сделано пророчество, что если я стану правителем, то уничтожу корону и разрушу трон.

Мадок переводит свой взгляд с Кардана на меня и вновь на Кардана. Обдумывает свои возможности. Они так себе, однако он по-прежнему владеет зачарованным мечом. Моя рука непроизвольно ложится на эфес Заката.

Кардан протягивает свою руку с длинными пальцами в сторону трона Эльфхейма и говорит, указывая на прорезавшую его трещину:

– Ну вот, половина этого пророчества уже сбылась. – И добавляет со смехом: – Никогда не думал, что пророчество нужно понимать так буквально. И никогда не думал, что могу желать, чтобы оно исполнилось.

Мне не нравится, куда он клонит.

– Королева Мэб создала эту корону для того, чтобы ее потомки сохраняли власть, – говорит Кардан. – Но клятвы дают не короне. Клянутся правителю. И дают их по своей свободной воле. Я ваш король, и рядом со мной стоит моя королева. Но следовать за нами или нет – решать каждому из вас. И ваш выбор должен быть свободным.

И тут он разламывает Кровавую корону надвое. Она ломается легко, словно детская игрушка, словно хрупкая куриная косточка.

Думаю, что я ахнула, но вполне возможно, что и закричала. Все равно меня перекрыл гул голосов, в которых ужас смешался с восторгом.

Мадок в смятении. Он пришел сюда за этой короной, но теперь она превратилась в ничто, в два металлических обломка. Но мой взгляд задерживается на лице Гримсена. Он яростно трясет головой и шепчет побелевшими от ужаса губами:

– Нет, нет, нет, нет…

– Народ Эльфхейма, согласны ли вы видеть меня своим королем? – вопрошает Кардан.

Это ритуальная формула, которая произносится в момент коронации. Я, помнится, слышала, как что-то похожее произнес Элдред. Здесь же, в этом самом зале. Я вижу, как стоящий в тронном зале народ один за другим начинает склонять свои головы. Это напоминает бегущую по кругу волну. Ликующую волну.

Они выбрали Кардана. Они присягнули ему в своей верности. Мы победили.

Я смотрю на Кардана и вижу, что его глаза целиком превратились в черные колодцы.

– Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет! – кричит Гримсен. – Мое творение. Моя прекрасная работа. Предполагалось, что она будет существовать вечно.

Оставшиеся на троне цветки стали такими же чернильно-черными, как глаза Кардана. Затем чернота медленно растекается вниз по его лицу.

Он поворачивается ко мне, открывает рот, но его челюсть трансформируется. Все его тело трансформируется – удлиняется, меняет – форму.

Внезапно вспоминаю о том, что Гримсен накладывает заклятие на все, что он делает.

«Поручив выковать Кровавую корону, королева Мэб оказала мне большую честь. А я наложил на корону заклятие, чтобы защитить ее на все времена. Я хочу, чтобы мое творение существовало вечно, так же, как королева Мэб желала вечного продолжения своего рода».

Чудовищная тварь поглотила, кажется, Кардана целиком. Ее пасть широко открывается, и в ней показываются длинные искривленные клыки. Все принадлежавшее Кардану тело теперь покрыто чешуйками. Ужас приковывает меня к месту.

Воздух наполняется криками. Кое-кто из придворных уже бежит к выходу. Я вытаскиваю Закат. Телохранители со страхом глядят на монстра, держа в руках свое оружие. Вижу бегущую к помосту Гриму Мог.

На том месте, где был Верховный король, теперь свернул кольцами свое черное чешуйчатое тело гигантский змей. Я смотрю в черные глаза чудовища, ищу в них тень Кардана, но они холодны и пусты.

– Змей отравит землю, – кричит кузнец. – И никакой поцелуй истинной любви здесь не поможет. И разгадыванием загадок дела не поправить. Смерть. Только смерть.

– Короля Эльфхейма больше не существует, – говорит Мадок, вытаскивая свой большой меч и готовясь добыть победу там, где уже стоял на грани поражения. – Я намерен убить змея и занять трон.

– Ты забываешься! – кричу я, и мой голос разносится по всему тронному залу. Народ перестает разбегаться. Правители Нижних Дворов стоят, уставившись на меня, так же, как члены Совета и народ Эльфхейма. Это совершенно не похоже на то, чтобы быть сенешалем Кардана. Это совершенно не похоже на то, чтобы просто быть рядом с ним. Это ужасно. Они не станут слушать меня. Никогда.