Профессор швырнул подушку на пол, отчего она заиграла сызнова, смел с дороги нескольких лошадей и подскочив к Лорду Наместнику потряс кулаком у него перед носом.

– Вот только не надо меня запугивать, старина. Все почему-то как увидят какого ни на есть Лорда Наместника, так тут же ну его запугивать. А что толку? Если хотите услышать горькую правду, я просто не поверил ни единому вашему слову. Вы меня охмурить пытаетесь. Не выйдет. Вот если бы миссис Ноукс рассказала мне насчет подземелий и прочего, я бы ей тут же поверил, то есть как из пушки. Я бы поверил ей, даже если бы она назвала пирог с вареньем яичницей с ветчиной. А когда приходит малый вроде вас и начинает что-то плести про цыган…

– Да говорю же я вам, что миссис Ноукс подтвердит каждое мое слово…

– Ну, так давайте ее сюда. Приведите вашего свидетеля. Мы, представители закона всегда, знаете ли, так и говорим. Приведите вашего свидетеля.

– Как я вам ее приведу среди ночи, если она – старая женщина с больной ногой и живет в пяти милях отсюда?

– Ну, вот, опять, видите? Как до дела доходит, так вы говорите, что ничего не получится. Это все те же тридцать миль в час на рысях. Я говорю, что поверю миссис Ноукс, а вы говорите, что не можете ее привести. Я говорю, что не верю вам, а вы начинаете подушками кидаться. Вы вот возьмите лошадей…

Профессор схватился за голову.

– Лошадей возьмите. Лошади всегда можно верить. Я всегда всем так и говорю: дайте мне лошадь, и я ей поверю. Если лошадь говорит, что поперек такого-то пролома в изгороди натянута проволока, так ей же ей, голубчик, она там точно натянута. Или возьмите собак. Я всегда всем так и говорю: дайте мне собаку, и я ей поверю. Скажет вам собака, что в кустах крыжовника засела лисица, – будьте благонадежны, голубчик, сидит, как миленькая. Лошади или собаке всегда можно верить.

Профессор, вырывая из головы целые клочья волос, рухнул в кресло, и в этот миг кто-то мягко поскреб дверь.

– А вот и собака, – радостно сообщил Лорд Наместник. – Сделайте одолжение, впустите ее. Их тут штук четырнадцать-пятнадцать засело по дому в разных местах. А как обед, так они придут, залезут под все эти кресла и сидят, дожидаются, когда им печенья дадут, – ну, совсем как старенький лорд Лонздейл. Собакам всегда…

Дверь, впрочем, открыл дворецкий, уважительно объявивший:

– Посторонняя собака, мой лорд.

На коврике перед дверью воспитанно стоял Капитан с корзинкой для покупок в зубах. Увидев Профессора, он помахал хвостом и вошел.

Профессор, прочитав извлеченное им из корзинки письмо, протянул его Лорду Наместнику.

– Читайте сами.

– Бог ты мой, письмо от собаки. Интересно, весьма.

Он извлек из жилетного кармана монокль, вставил его в глазницу и начал вслух читать письмо.

– «Добрый сэр поскорее возвернитесь опратно…». Здесь ошибка, орфографическая. Должно быть: «обрадно». Впрочем, от собак хорошей орфографии ожидать не приходится. Это не в их природе. «…потому что эти вы знаете кто сэр опять принялись за свои фокусы а именно викарий и эта его прохиндейка», – Господи-Боже, не иначе – та самая мисс Как-бишь-ее, в точности как вы говорили, – «собираются перерезать» – святые небеса! – «перерезать Марии горло»! Бедное дитя, бедное дитя, милость Божия, это же ужас какой-то! «Так что пожалуйста приходите опратно», – тут я с ним совершенно согласен, – «и если будет не слишком поздно скажите Его Лордству» – это, надо полагать, обо мне, – «пускай Армию приведет»! Ну, клянусь моими звездами, слава Всевышнему, что письмо поспело вовремя! Собаке всегда можно верить! И ведь сам все написал, умница этакий! Не иначе, как в цирке выучился или еще где. Приведите армию, говоришь? Да, разумеется. Армию! Это же додуматься надо, горло ребенку резать! Ну что же, необходимо действовать. К бою! Так, постойте-ка. Где у нас Командор? Кто-нибудь, притащите сюда Командора! А, вы здесь. Так вот, Командор, свяжите меня кое с кем по телефону. Мне нужна Армия, Военный флот, Воздушные силы, Пожарная команда, Ополчение, Совет округа и Бригада скорой помощи Св. Иоанна. Давайте их всех сюда. Нет, лучше давайте сюда телефон. Я сам с ними свяжусь.

Дворецкий поднес ему телефон в виде победителя Дерби (из пластмассы) и Лорд Наместник принялся выкрикивать в рот победителю распоряжения, время от времени прижимая его хвост к своему уху.

– Это коммутатор? А коммутатор тогда где? Ну вот, сразу бы так и сказали. Дайте мне мистера Уинстона Черчилля. Вот именно это я и сказал, мистера Уинстона Черчилля. Да, прямо сейчас. А вы, сэр, кто такой, черт бы вас побрал? А я вам говорю, что я Лорд Наместник! Нет, это не я. Вот именно вы. Я самозванец? Сами вы самозванец. Похоже, проняло. Что? Любезнейший мой, на что мне сдался мистер Эттли? Дайте мне мистера Черчилля, я вас больше ни о чем не прошу.

Ну что же, от беседы с мистером Черчиллем его в конце концов отговорить удалось. После этого он потребовал, чтобы его соединили с генералом Эйзенхауэром, фельдмаршалом Монтгомери или СкотландЯрдом. Хитрый Профессор отошел в сторонку, написал письмецо и упросил Капитана вручить его Лорду Наместнику. В письме говорилось, что Дальневосточный боевой флот, конечно, может оказать им неоценимую помощь, но поскольку сами они уже тут, рядышком, то им безусловно удастся добраться до нужного места гораздо быстрее. Этот – уже второй – пример собачьей сообразительности привел Лорда Наместника в полный восторг, и он согласился немедленно послать за констеблем Дамблдумом. Затем, без дальнейших проволочек был образован ударный отряд.

В ранние предрассветные часы отряд этот с большим воодушевлением выступил на спасение Марии. Лорд Наместник ехал на лошади, Профессор на своем трехколесном велосипеде, а пораженный прострелом констебль Дамблдум в тачке. Тачку толкала перед собой жена констебля, женщина крутая, бывшая, кроме прочего, деревенским почтмейстером.

– Быстрее, миссис Дамблдум! Быстрее, Профессор! Как я, повашему, перейду в галоп, старина и миссис, если мне приходится держаться вровень с тачкой?

– Быстрее, мой лорд, я никак не могу, вы скачите с джентльменом вперед, а Дамблдум от вас не отстанет!

– Хорошенькое дело, быстрее! Попробуй тут ехать быстрее, когда эта чертова лошадь лезет со всех сторон под колеса! А вы прихватили с собой предписание, habeas corpus, de heretico гпнвтхеодп?

– Нет-нет-нет, я же вам говорю, довольно будет, если Дамблдум покажет им дубинку. На ней нарисован королевский герб и дата – тысяча восемьсот седьмой. Ну, как вы там, Дамблдум? Вы хоть пошевелиться-то можете? Сознания пока не потеряли?

– Ох, мой лорд!

– Ну вот, видите. Дубинку вытащить сможет. Жаль вот, у меня нет ни значка какого-нибудь, ни лассо, вообще ничего. Ну да ладно, буду щелкать хлыстом. Э, послушайте! Господи-Боже! Взгляните, старина, там, вроде, что-то белеется, нет? Видите, вон там, впереди! Силы небесные! Вы как, в привидения верите?