Он мимолетно тронул их губами и тихо шепнул:

— Будь осторожна.

Она не ответила, а лишь опустив густые ресницы, легонько оттолкнулась от него и решительно зашагала вниз…

Северцева прогуливалась по обочине, готовая при появлении любого автомобиля моментально сделать вид, будто медленно и бесцельно бредет в неизвестном направлении. Она была уверена: Георгий Павлович наблюдает со склона за происходящим и, случись непредвиденное — обязательно поможет, выручит, защитит… Убеждена была и в том, что в Малых Верандах придется несладко, ибо беженцев, оставшихся без крова и родственной поддержки, не привечают нигде.

Да, сейчас на этой пустынной дороге оживший страх явственно давал о себе знать. Там — в лесочке, когда она отстаивала свое право на самостоятельное задание, все представлялось по-другому — легче, проще и тривиальнее. Риск, сопутствующий прямому контакту с врагом казался далеким и подернутым какой-то густой пеленой. Теперь Арина оказалась один на один с реальной опасностью…

И все же девушка наслаждалась победой, одержанной в нелегком споре с многоопытным командиром. Победа радовала не только удовлетворенным тщеславием, но и двумя достигнутыми целями: во-первых, ее сердечко, не взирая на леденящий ужас, предшествующий встрече с Умаджиевым, всякий раз замирало от приятного волнения, связанного со стартом долгожданного задания. А во-вторых, Арине удалось удержать Извольского от ночного вояжа в аул и неравной схватки с шестерыми охранниками. Она точно не знала, не помнила, но в какой-то момент вдруг поняла, что ей отнюдь небезразлично, возвратятся ли они вдвоем в Петербург живыми, или же он навсегда останется где-то здесь, как и те пятеро мужчин, начинавших эту операцию вместе с ними…

Лишь в обед — около четырнадцати часов, со стороны райцентра послышался гул работающего двигателя и скоро из-за поворота на бешеной скорости вылетел… черный «Джип».

«Удача!.. Господи, какая удача!» — мелькнуло в подсознании сотрудницы ФСБ, едва успевшей развернуться лицом к селу, понуро опустить плечики и засеменить по пыльной обочине.

Иномарка лихо тормознула возле шарахнувшейся в сторону девушки.

— Ты кто? — гоготнул в окно бородач, сидящий рядом с водителем.

— Шарипова… А вы? — отвечала она на хорошем чеченском языке, скромно опустив взгляд.

— Здесь мы спрашиваем, — снова оскалился бандит. — Куда идешь?

— Беженка я…

— Откуда родом?

— С Нижнего Алкуна.

— Это, которое федералы недавно бомбили? — допытывался боевик.

— Да… Наш дом сгорел… полностью. Вся родня погибла, кроме меня и старшего брата.

Внезапно открылась задняя дверка внедорожника с поднятым тонированным стеклом, и Северцева почувствовала, как дыхание перехватило не то от радости, не то от испуга — на широком кожаном сиденье в расслабленной позе пребывал сам Умаджиев. В правой его руке покачивался старенький «ТТ» со взведенным курком…

Немного сузив глаза, Арсен продолжил допрос вместо телохранителя:

— А где же твой брат сейчас?

— Его неверные забрали сразу после штурма села. Куда — не знаю. Выйдя из больницы, пыталась разузнать, найти, но… — она правдоподобно шмыгнула носом, достала из кармана кофточки маленький платочек.

— Проверь-ка ее вещи, — распорядился помощник начштаба. Дуло пистолета при этом недвусмысленно уставилось в голову девушки…

Кавказец спрыгнул на землю, грубо вырвал из рук соплеменницы узел и стал в нем копаться. Арина мысленно и в сотый раз поблагодарила мудрого Георгия Павловича за дальновидную осторожность, но с нарастающим ужасом ждала продолжения досмотра…

Бородач протянул молодому боссу найденный документы, а остальное вернул девушке.

— Пусто, Арсен. Сухари, бабские тряпки… — лениво пробормотал он, забираясь на свое место.

— И что же собираешься делать, сестра? — более миролюбиво спросил Умаджиев, ознакомившись с ее паспортом, какими-то справками, свидетельствами о смерти каждого из близких родственников.

Та пожала плечами и, устремив взгляд в сторону Веранд, тихо сказала:

— Пока не знаю. Была в Урус-Мартане, но там работы для беженцев нет. Сказали: может, где-то в дальних селах повезет…

— Садись, — неожиданно еще шире распахнул дверцу Умаджиев.

Она в нерешительности помедлила, чувствуя на себе его цепкий изучающий взгляд…

— Мы не обидим тебя, сестра, садись, — мягким голосом повторил тот и придвинулся к левому окну.

Беженка опасливо заглянула внутрь просторного салона, удивленно цокнула язычком, словно впервые в жизни довелось увидеть начинку дорогой иномарки и осторожно села на краешек сиденья. Автомобиль плавно тронулся…

— Судя по документам, тебя зовут Наджия? — не отрывал от нее взгляда молодой чеченец.

— Наджия.

— Наджия… — медленно повторил Арсен, убирая пистолет за пояс и вдруг широко улыбнулся, словно в голову нежданно пришла счастливая мысль: — А тебе известно, что означает это имя?

— Кажется, Несущая победу.

— Правильно. Несущая победу или Предвещающая удачу… Кстати, меня зовут Арсен…

До самого села он боле не проронил ни слова, а только задумчиво любовался сидящей рядом молодой девушкой. Отточенным профилем изумительной красоты лица; немного перепачканными, но замечательной формы руками; плавными линиями плеч, груди, ровной спины и бедер, обтянутых старенькой, выгоревшей на солнце джинсовой юбкой…

— Шамиль со своими людьми уже здесь, — внезапно оторвал его от созерцания прелестной попутчицы водитель.

«Джип» подъезжал по проулку к дому Умаджиева…

— Я найду тебе отличную работу, — вдруг наклонившись, с жаром зашептал он Наджие перед тем, как машина завернула в открытые охранниками ворота. — А жить будешь в моем доме — вот здесь. Согласна?

Теребя от волнения свой узелок, девушка безмолвствовала. И без того большие глаза выражали неподдельное изумление при виде огромного, хорошо отделанного особняка, обнесенного вычурным каменным забором…

— Амаль, познакомься… Это Наджия, — сухо обратился Арсен к подошедшей встретить его женщине, — выдели ее комнату на своей половине. Она беженка и поживет у нас.

Женщина с невзрачной внешностью послушно кивнула, повернулась и пошла обратно в дом. У самого крыльца остановилась, приглашая молоденькую гостью пройти первой и, проводила ее завистливым, недобрым взглядом. Тем временем муж ее, поздоровавшись с каждым из охранников за руку, неторопливо направился к родственнику — Шамилю…

— Арсен, ты заставляешь меня нервничать, — обнял его тот у раскрытой настежь калитки.

— Что случилось?

— Почему не выполняешь мой приказ?