— Госпожа, пора.

Мамору уже занял свое место среди других самураев, и она даже не узнала его, пока шла сквозь лагерь к месту, где остановился отряд Сёдзан. Входящие в него самураи даже согласились отцепить ножны с катанами и сложить их чуть в стороне. В знак своих добрых намерений.

Талила была готова ко многому. Но не к тому, кого она увидела среди воинов врага.

— Господин Хироку, — произнесла она неверными губами.

Перед ней стоял ее дядя, и ощущение нереальности того, что происходило, накрыло ее на несколько коротких мгновений.

— Здравствуй, племянница.

Она обратилась к нему по имени. Но он назвал ее так, чтобы об их родстве узнали все.

Все самураи, что стояли за ее спиной. Все самураи Мамору.

Талила скривилась. Хироку знал, куда бить, и его удар достиг цели. Она поняла этого, когда буквально почувствовала спиной и затылком волну осуждения, щедро приправленной ненавистью.

Наверное, лишь только присутствие Мамору где-то среди них сдерживало самураев. Они хотели бы, но не смели совершать ничего без прямого приказа своего господина.

Ей пришлось до боли, до скрежета сцепить зубы и поднять голову. Заставить себя опустить плечи и не ежиться, хотя ветер забирался под плащ и вновь пробирал холодом до самых костей.

— Здравствуй, дядя, — в тон ему ответила она и улыбнулась.

Мамору велел выставить воинов, чтобы они встретили второй отряд Сёдзан, если те смогут расправиться с полководцем Осакой. Она предупредила всех о засаде. Она успела. Она увидела первой.

Только за эту мысль держалась сейчас Талила, кожей ощущая направленные в ее сторону взгляды. Смотря в надменное, дышащее превосходством лицо своего дяди.

— Почему же нас не встречает твой муж, племянница? — спросил Хироку насмешливо. — Я бы хотел говорить с мужчиной.

— В последний раз тебе это не помешало, — с сухой усмешкой припомнила она.

— Он мертв, да? — мужчина покачал головой. — Не пережил того, что ты с ним сотворила? Я удивлен, что застал тебя в живых. Думал, тебя уже разорвали на части...

— Мертв скоро будешь ты, старик, — не выдержав, Мамору шагнул вперед. — Взять их.

Глава 17

Ошеломленное лицо Хироку Талила не забудет до своего последнего вдоха. Он давно похоронил Мамору. Он почти похоронил ее саму.

Напрасно.

Его отряд сдался без боя. Самураев связали между собой и приставили к ним стражу, а вот их предводителя Мамору велел привести в шатер. С ним он хотел поговорить без посторонних ушей.

Талила заколебалась, следовать ли ей за ним, но муж едва заметно кивнул, и все разрешилось.

Хироку все оглядывался себе через плечо, пока они шли по лагерю. Смотрел он на то самое место, откуда четверть часа назад с хребта спустилась Талила. Наверное, ждал, что у второго отряда вот-вот получится войти в лагерь никем не замеченными.

Она не стала ничего говорить дяде. Пусть еще немного поживет этой сладкой надеждой. Но невольно сердце колола тревога: полководец Осака был в горах совсем один... Мамору велел отправить отряд ему навстречу, но никто не мог предугадать, сколько времени самураям понадобится, чтобы разыскать его и оставшихся с ним воинов.

Хироку в шатер сопровождало четверо стражников. Талила трижды перехватывала его взгляд, которым он прожигал спину Мамору, что медленно шел впереди, прихрамывая. Тихая ярость плескалась в груди, и ей хотелось закрыть дяде глаза повязкой, а еще лучше — выколоть их. Ей очень не нравилось, как он смотрел. Он не имел права. Он просто не смел.

Мамору прогнал самураев из шатра, и внутри они остались втроем. У Хироку были связаны руки, но Талила нарочно встала рядом с ним и на полпальца вытащила из ножен лезвие катаны. Она отсечет ему руку прежде, чем он успеет что-либо замыслить. Одним глазом она следила за дядей, другом — за Мамору, который очень медленно опустился на футон. Ей хотелось помочь ему. Хотелось подставить локоть. Хотелось быть рядом.

Талила сдержала себя и под конец отвела взгляд. Не стоило ей так откровенно на него смотреть.

— Ты выжил, — заговорил первым Хироку, словно они были знакомы множество зим. Словно лишь недавно говорили друг с другом и остались добрыми друзьями.

— От кого ты получаешь свои сведения?

Мужчина коротко рассмеялся.

— Эту тайну я унесу с собой на костер, — он покачал головой.

— Ты напрасно надеешься на второй отряд Сёдзан. Твоя племянница заметила их. Они или уже мертвы, или вскоре будут мертвы.

Не без удовольствия Талила проследила, как дернулся Хироку, как напряглось его лицо, как забегал по шатру взгляд. Этого он не ожидал.

Ее дядя ошибся дважды. Наверное, на его месте ошибся бы каждый. То, что Мамору выжил... то, что она смогла выжечь его печать... кто бы мог в это поверить? Она и сама ни на что не надеялась. Хотела лишь попробовать помочь, потому что ничего иного им уже не оставалось.

— Ты думал, что я мертв. Ты думал, что мертва твоя племянница. Так зачем же ты явился сюда, старик? — тяжелым, давящим голосом разбил повисшую в шатре тишину Мамору.

Хироку мазнул по нему взглядом и повел плечами.

— Я думал, что она может быть мертва, — поправил он. — А может, и нет. А живая она бы нам пригодилась.

У Талилы по позвоночнику к пояснице и обратно пробежал ледяной холодок. Она рвано выдохнула и тут же прикусила губу, не желая показывать слабость. Дальше дядя мог не продолжать. То, что он хотел сделать, было ясно.

Понял это и Мамору. Понял и заскрежетал зубами, стиснув челюсть.

— Ты совсем не знаешь свою племянницу, старик, — но когда он заговорил, в голосе звучала злая насмешка, а не одурманивающая ненависть. — Ты не подчинил бы ее своей воли. Ни за что.

Он даже не посмотрел на нее, но Талиле почудилось, что ее огладили по лицу ласковым, теплым взглядом. Она с трудом согнала с губ неуместную улыбку и вновь сосредоточила все свое внимание на Хироку. Не хватало еще, чтобы она отвлеклась, и он воспользовался бы этим.

Мужчина коротко, невесело рассмеялся. И замолчал, не прибавив больше ничего.

— И что бы ты потом делал с моей женой? — выждав немного, вновь заговорил Мамору.

— Я надеялся разрушить страну, которой ты служишь. И уничтожить человека, которому ты верен.

— Больше нет,