– Бедный Эдик… – пробормотала Дайнека.

Что было нужно Круглову у двери второго купе? Вспомнив его изогнутую спину и то, как он прильнул к дверному полотну ухом, Дайнека поняла: за этим стоит что-то личное.

Потом, когда ушел Петя, появился Казачков. Хотел выкинуть бутылку, но, увидав Дайнеку, ретировался. Она пошла спать и проснулась ровно в два, потому что плакала Верочка.

«…вы могли видеть нечто, чего не должны были видеть…»

– Ничего… Ничего я не видела! Ничего!

– Что вы сказали? – рядом с ней остановилась старушка. – Вы что-то сказали мне? Простите, я не расслышала.

– Это я так, – ответила Дайнека и соврала: – Стихи разучиваю.

Старушка улыбнулась и отправилась дальше.

Дайнека поняла, что незаметно отмахала километра полтора. Взглянула на часы: пора принимать решение. Достала мобильник.

– Тетя Валя, это Людмила. Да нет, ничего не случилось. Просто я задержусь на работе и заночую на диване.

Выслушав взволнованную отповедь Валентины Николаевны, заверила ее:

– Со мной ничего не случится, здесь повсюду охрана.

Дайнека не желала мириться с тем, что именно ее хотели убить той памятной ночью. Ситуация напоминала детскую игру «веришь – не веришь». Опасность была рядом и в то же время нигде. Видимых признаков угрозы не ощущалось, и оттого верилось, что беда пройдет стороной.

«Я так долго ждала встречи с мамой. Неужели теперь позволю кому-то разлучить нас еще раз? Никогда!»

Решение было принято, и ее ничто не смогло бы остановить. Чем бы ни грозила подобная опрометчивость, Дайнека знала, что не отступит. Она вышла на обочину дороги и подняла руку, чтобы поймать такси. Машины наблюдения рядом не оказалось.

Дайнека огляделась. В витрине ближайшего магазина, на экране телевизора, происходило нечто драматическое. Нарисованный Волк протягивал когтистую лапу к веревочке. И когда дверь открылась…

– Куда вам, девушка? – из притормозившей машины высунулось мужское лицо, чем-то похожее на мультяшного хищника.

– Вторая Гипсовая, – сказала Дайнека.

– Триста…

Серый Волк приготовился съесть невкусную Бабушку. Старушка накрылась лоскутным одеялом…

– Так вы едете или нет?

– Еду и заплачу вам четыреста, если подождете меня двадцать минут.

– Но не больше. Успеете?

– Успею.

Дайнека бросилась в магазин, выбрала недорогой телевизор и сразу же оплатила его. Дождавшись, пока покупку оформят, попросила поднести коробку к машине.

– Мы так не договаривались… – водитель буквально вывалился из салона. – Груз негабаритный, как, по-вашему, я закрою крышку багажника?

– Пятьсот… – Дайнека знала волшебное слово, и водитель сам ответил на свой вопрос:

– Веревочкой примотаю.

Поверженный Волк лежал с распоротым брюхом, на экране телевизора весело отплясывали Бабушка, Красная Шапочка и охотники, укокошившие злодея.

– Доченька, зачем?.. – Людмила Николаевна смотрела с укором.

– По вечерам с Зинаидой Дмитриевной будете смотреть, – Дайнека наклонилась и поцеловала мать в щеку.

– Ты не должна была сюда приезжать. Беги отсюда, Людочка, ты погибнешь! – Людмила Николаевна закрыла лицо руками и всхлипнула.

Дайнека вспомнила поверженного Волка из мультика и улыбнулась.

– Сегодня я здесь заночую, а завтра посмотрим.

– Отобьемся… – Зинаида Дмитриевна уперлась руками в коробку с телевизором и сдвинула ее с места.

Дайнека пристроилась рядом, вдвоем они дотолкали телевизор до маминой комнаты, вынули из коробки и поставили на стол у окна.

– Видишь, Людмила, – Зинаида Дмитриевна широко повела рукой, – какую дочь воспитала! Ты ее … – она дипломатично умолкла, – а она тебе – вот!

– Зинаида Дмитриевна, опять вы за свое!

– Ах ты ж, батюшки, программки-то у нас нету! – запричитала старуха.

– Включайте и смотрите. Зачем вам программка? – Людмила Николаевна протянула ей пульт и обиженно отвернулась.

В дверь постучали.

– Чегой-то? – Зинаида Дмитриевна неохотно отвела взгляд от экрана.

– Я открою, – Дайнека направилась к двери.

– Спроси сначала, кто там!

– Кто там? – Дайнека с сомнением оглядела ненадежную фанерную дверь.

– К Людмиле Николаевне, Красный Крест.

– Здравствуйте, заходите.

Женщина посмотрела на нее с удивлением.

– Здравствуйте.

Из лучших побуждений Дайнека потянула на себя ее чемоданчик, но женщина не выпустила его из рук.

– Позвольте я помогу.

– Да-да, благодарю вас, – спохватилась медсестра.

Она сняла велюровое пальто и повесила на крючок в прихожей.

– Где можно помыть руки?

– Сюда, пожалуйста, – Дайнека отступила в сторону, освобождая проход в ванную.

Женщина прошла к умывальнику. Дайнеке вдруг показалось, что когда-то давно они были знакомы.

«Я видела ее после того, как потеряла сознание в день приезда. Она приходила к матери».

Дайнека направилась в комнату.

– Мама, к тебе медсестра.

Людмила Николаевна привычно закатала рукав. Женщина достала из чемодана белый халат, надела его, извлекла на свет аппарат для измерения давления.

– Как себя чувствуем?

– Слабость…

Дайнека рассеянно наблюдала за всеми манипуляциями.

– Сколько? – спросила она, когда медсестра сняла надувную манжету с маминой руки.

– Сто десять на семьдесят. Маловато, оттого и слабость.

Дайнека заметила, что у женщины дрожат руки, и будто черт дернул за язык:

– У вас тоже слабость?

– С чего вы взяли?

– Руки трясутся.

– Людмила! – укоризненно воскликнула мать.

– Простите…

Женщина улыбнулась.

– Так и есть, у меня тоже низкое давление. Сейчас напишу рецепт: кое-что для поднятия тонуса.

– Садитесь, пожалуйста, – Зинаида Дмитриевна подтащила стул и расправила руками чистую скатерть. – Вот сюда.

Медсестра села, закинула ногу на ногу и начала что-то быстро строчить на бланке.

Наблюдая за тем, как энергично она это делает, Дайнека подумала:

«Что-то не похоже, что у нее пониженное давление».

У медсестры была отвратительная привычка нервно мотать ногой.